Злость на Анри Коллайна давно испарилась, и я мысленно благодарил себя за то, что смог сдержаться, и не наговорил ему кучу всего того злого, что вертелось на языке, да еще и при свидетелях.

Коллайн, можно не сомневаться, делает все, что может, и даже более того.

Люди, укравшие мою дочь не кучка наркоманов, решивших заработать на очередную дозу местного дурмана — житою, нет.

Они работают на человека, которого мне сейчас хочется увидеть больше всего на свете. Чтобы схватить его за отвороты камзола, как совсем недавно я схватил беднягу гонца, боявшегося озвучить то, с чем прибыл.

Затем приблизить к себе его морду и взглянуть в глаза. Ну и задать вопрос:

— Как мог ты опуститься до того, чтобы украсть ребенка? В конце концов, вызвал бы меня на дуэль, и я бы не смог отказаться, пусть и не приняты дуэли на таком уровне.

Яну украли люди короля Готома, больше некому. У него сейчас нет в мире большего врага после того как я, его, не знавшего поражений полководца, жестоко унизил, обменяв на простого барона.

Я зарычал сквозь плотно сжатые зубы, и Ворон, почувствовал мое состояние, прибавил ходу. Люди уступали дорогу задолго до того, как с ними равнялся одинокий всадник, с бледным лицом и горящими безумием глазами, бешено мчавшийся на черном как уголь скакуне.

Теперь я точно знал, куда должен отправиться — на запад. Туда, где в самые ближайшие дни имперская армия перейдет в наступление. Но сначала я должен прибыть в Дрондер, чтобы утешить Янианну и найти свою дочь. Там сейчас все поднято на ноги, выходы из города перекрыты, и все ищут пропавшую принцессу.

Но почему-то у меня не было сомнений в том, что именно я смогу найти маленькую Яну. Мне будет проще это сделать, ведь я должен почувствовать сердцем место, где именно ее прячут.

После полуночи я остановился на одном из постоялых дворов. Ворон — могучий конь, но и он не может обходиться без отдыха. Я долго водил его по кругу, чтобы он смог сбросить напряжение после целого дня безумной скачки.

Меня никто не узнавал, еще не то время, когда портреты подобных лиц висят в кабинетах даже самых незначительных руководителей. А для того, чтобы признать в черном скакуне аргхала, необходимо знать, какие они, эти аргхалы. Ведь у них нет рога посреди лба и пары лишних ног, и все их отличия от обычных лошадей скрываются внутри.

Успокоив Ворона, я напоил его теплой водой и пристроил к морде торбу с отборным ячменем, приготовленным хозяином корчмы.

Горсть золота, которую я, не считая, сыпанул перед ним, как обычно оказало магической воздействие на качество сервиса. А я, если бы только мог, отдал бы сейчас все золото мира для того, чтобы прямо сейчас усадить на колени маленькую Яну, прижать ее к себе, поцеловать в макушку и услышать на ухо очередной секрет.

Ворон вздремнул часок, не переставая хрумкать ячменем, а я продолжал ходить вокруг коновязи кругами. Затем конь начал искоса поглядывать на меня: хозяин, раз в жизни ты разрешил мне промчаться так, как я могу, и что, неужели это все?

И мы помчались дальше, и перекусывал я пирогом, сунутым мне в руки хозяином, когда я уже вскочил в седло, запивая пирог вином из горлышка бутылки. Пока Ворон отдыхал, не было никаких сил что-то проглотить, хотя и следовало бы.

Небо было звездным, и света от близких звезд больше даже чем от отсутствующей в этом мире луны в полнолуние. Безрассудство, полнейшее безрассудство, пуститься в путь в одиночку, это я понимал отлично. Просчитать мои дальнейшие действия после получения вести о пропаже любимой дочери легко, даже элементарно. И разработать несколько вариантов, которые можно выполнять одновременно, чтобы перехватить меня по дороге, с целью убить или тоже похитить. Так что вполне возможно, что во-о-н там, где лес темной стеной вплотную примыкает тракту, меня ждет засада.