- Но ведь иногда... он же приезжает к тебе? - еле слышно спрашивает Мракос.

Артур не знает, как в таких случаях положено отвечать, но понимает, что лучше сказать правду.

- Да, иногда.

Мракос тяжело вздыхает.

- В этом-то и проблема! Мой отец никогда  не бывает со мной! Даже иногда. Никогда не скажет доброго слова, никогда не приласкает, только смотрит страшными глазами.

- Но вы хотя бы изредка разговариваете? - спрашивает Артур.

- Он обращается ко мне только тогда, когда хочет меня отругать или отдать приказ, иногда сразу два, и оба разные! Временами я спрашиваю себя: а любит ли он меня вообще? - тихо произносит Мракос, словно его душа, столько лет молчавшая, не выдержала, и он почувствовал острую потребность кому-нибудь исповедаться.

Артур изумлен искренностью ответов своего противника. Даже его лучший школьный друг никогда не разговаривал с ним так доверительно.

- Не хотелось прерывать ваши мужские разговоры, однако позвольте вам напомнить, что мы находимся здесь со специальным заданием, которое необходимо выполнить! - раздается голос Селении.

Она появляется, как всегда, внезапно и, как всегда, в отличной форме. Мракос растерян. Ему явно хочется продолжить разговор, чтобы наконец во всем разобраться.

- Мракос, мне кажется, тебе лучше всего задать эти вопросы ему самому, - честно отвечает Артур.

- Как это - ему самому? - в изумлении переспрашивает Мракос.

- Ты идешь к отцу, становишься перед ним и спрашиваешь его напрямую: «Папа, ты меня любишь?»

- А дальше? - интересуется Мракос, надеясь услышать тот ответ, который ему хочется.

- А дальше... дальше я не знаю. Но каким бы ни был его ответ, ты в любом случае избавишься от груза нерешенных проблем!

- Что-то я не очень тебя понял, - говорит Мракос с обезоруживающей искренностью.

В самом деле, его умственные способности весьма ограниченны, и, чтобы понять обращенную к нему речь, ему явно надо позаимствовать у кого-нибудь немножко серого вещества.

- Тогда ты успокоишься и перестанешь все время об этом думать! - подводит итог разговору Селения и, схватив Артура за рукав, тянет его за собой.

Мракос печально смотрит им вслед.

- А я... не могу ли я пойти с вами? - спрашивает он.

Чтобы составить такую сложную фразу, ему приходится напрячь все свои мозговые извилины.

Артур взволнован такой трогательной и вместе с тем такой неожиданной просьбой. Кто мог еще несколько часов назад подумать, что Мракос такой чувствительный и ранимый, словно ребенок? Разумеется, не Селения.

- Мракос, все это очень мило, однако нельзя так просто переходить из одного лагеря в другой, - назидательно говорит принцесса. - Много лун ты преследуешь минипутов, и, даже если мой народ проявит к тебе снисхождение, ему понадобится время, чтобы забыть обиды, которые ты ему нанес, и простить тебя!

Мракос печально опускает голову.

- Я понимаю... и мне очень жаль, - с искренним раскаянием в голосе отвечает он.

Удивление Селении возрастает, ей все труднее сдерживать свои чувства.

- На мой взгляд, переходный период совершенно необходим. Реши свои проблемы с отцом, и я обещаю тебе, что поставлю вопрос о тебе на совете мудрецов!

- Правда?! - радостно восклицает Мракос, словно ребенок, которому пообещали достать луну.

- Слово принцессы!

Молодого воителя обуревают противоречивые чувства, ему хочется смеяться и плакать одновременно. Ощущая наплыв неведомых ему прежде чувств, он начинает впадать в панику и если бы мог, то наверняка бы вызвал доктора. На самом деле ему не нужен никакой доктор, потому что диагноз его совершенно ясен: у Мракоса пробудились эмоции. Прежде эмоции спали, а так как их обладателю хронически не хватало любви, пробудить их было некому. И если ему выпишут рецепт, то в нем наверняка будет стоять примерно следующее: «Мракос, научись улыбаться другим, тогда другие станут улыбаться тебе в ответ».