— Да нет же, я никогда не лгу! — оправдывается Селения, все больше и больше запутываясь в своих ответах. — И вообще, изволь замолчать! Вы оба с вашей болтовней у меня в печенках сидите! Ладно, признаю, и у меня есть свои недостатки! Теперь, надеюсь, вы удовлетворены?

— Я — вполне, — страшно довольный, отвечает Барахлюш;. Ему удалось одержать верх над сестрой, а это бывает так редко!

— А я — нисколько! — доносится из пропасти голос Артур. Он заметил гигантского паука и — еще хуже! — догадался, куда этот паук держит путь. Насекомое приближается к нему и явно не для того, чтобы с ним поздороваться. Скорее, чтобы попрощаться.

— Интересно, чем ты недоволен? — спрашивает Селения, наклоняясь над пропастью. — Быть может, ты считаешь, что у тебя нет недостатков?

— Что ты! Совсем наоборот, я глупый, мелкий, ничтожный человек, и мне ужасно нужна твоя помощь, — отвечает Артур, и в голосе его звучат панические нотки.

— Вот это называется честным раскаянием. Запоздалым, конечно, но тем не менее… такое раскаяние приятно слышать, — нарочито громко поздравляет его принцесса.

Паук продолжает путь, стремительно сокращая расстояние между собой и Артуром.

— Селения! На помощь! Тут огромный паук, он бежит прямо на меня! — в ужасе вопит Артур.

Заметив паука, Селения окидывает его оценивающим взором и спокойно говорит:

— Никакой он не огромный, просто обыкновенный паук! Впрочем, ты всегда склонен преувеличивать, — заключает она, нисколько не взволнованная появлением огромного зверя.

— Селения! Помоги мне! Он сейчас сожрет меня! — в панике кричит мальчик.

Селения становится на одно колено и наклоняется к пропасти — чтобы было удобнее поддерживать беседу.

— Конечно, я бы предпочла увидеть, как ты сгоришь со стыда, но….. Быть съеденным пауком тоже неплохо! — прочувствованно говорит она, тем самым доказывая, что чувство юмора никогда ей не изменяет.

Одарив Артура лучезарной улыбкой, она встает и небрежно машет ему ручкой.

— Прощай! — весело кричит она и отходит от края пропасти.

Артур остается один на один с чудовищем. Покинутый, растерянный, обессилевший. Словом, не жилец на этом свете. Так что если бы паук умел облизываться, он наверняка бы это сделал.

— Селения! Не бросай меня, прошу тебя! Я больше никогда не буду смеяться над тобой! Клянусь тебе всеми вашими Семью континентами, всем своим большим миром! — умоляет Артур. Но мольбы его не находят отклика. Край бездны, где только что стояла Селения, пуст. Она ушла. Бросила его в беде.

Артур чуть не плачет. Он дерзнул посмеяться над чувствами настоящей принцессы, и теперь его ждет суровое наказание: его сожрет отвратительная восьминогая тварь.

Он пытается выбраться из паутины, но еще больше опутывает себя клейкими нитями. Да, положение — хуже не придумаешь. Каждый толчок, каждая попытка высвободить руку или ногу приводит к тому, что очередной клейкий виток крепко обвивает его тело. Окончательно выбившись из сил, он в отчаянии повисает, опутанный серыми нитями, — словно окорок, приготовленный для отправки в коптильню. Превосходная еда для гурмана. И гурман не заставит себя ждать.

— Селения, прошу тебя, помоги мне, я сделаю все, что ты пожелаешь! — из последних сил кричит Артур.

Словно чертик из коробочки, над Артуром появляется голова Селении.

— Обещаешь больше никогда не смеяться над ЕЕ КОРОЛЕВСКИМ ВЫСОЧЕСТВОМ? — с улыбкой спрашивает девочка.

Артур в ловушке. Он согласен на все.

— Да, клянусь тебе! Обещаю! А теперь развяжи меня поскорее! — умоляет он.