Урдалак наслаждается своей победой. Он медленно набирает полную грудь воздуха, а затем так же медленно выдыхает. А так как то, что у него называется грудью, больше напоминает щуплую букву «П», звуки, издаваемые проходящим через новоиспеченного императора воздухом, напоминают завывания ветра в каминной трубе.

— Должен признать, сознание собственного могущества доставляет определенное удовольствие. Приятно, черт возьми, чувствовать себя повелителем мира, — скромно признается он. — Однако, еще приятнее сознавать, что все, кто надо, уже покойнички!

Ужасный У всегда был склонен к черному юмору. Даже победа не излечила его от злодейских наклонностей.

* * *

К счастью, наши герои сумели избежать смерти, хотя опасность по-прежнему существует, и Урдалак еще может вычеркнуть их из списков живых.

— Как вам кажется, ворота выдержат? — спрашивает столпившихся вокруг подданных король, в надежде услышать от них что-нибудь бодрое и оптимистическое.

— Конечно, выдержат, — отвечает ему Миро.

Ответ исходит от опытного инженера, так что все с ним радостно соглашаются.

Селения и Барахлюш, наконец, решаются отойти от ворот и бросаются в объятия отца.

— Крошки мои, как я рад видеть вас живыми и здоровыми! — восклицает король. Радость переполняет его.

Он прижимает детей к себе, рискуя их раздавить, он счастлив, что они снова рядом с ним. И, устремив глаза к небу, он смиренно произносит:

— Благодарю тебя, Господи, за то, что ты услышал мои молитвы!

ГЛАВА 13

Бабушке тоже очень хочется, чтобы небо услышало ее. Она прочла уже три молитвы подряд, но пока ничего не происходит.

Вздохнув, она вновь преклоняет колени перед искусно выполненным распятием, украшающим центральную стену гостиной, и начинает читать молитву, обращенную к Деве Марии.

В эту минуту в гостиную влетает отец Артура. Перемазанный в земле, с ошалелым взглядом, он похож на заблудившегося марсианина,

— О ля-ля! Огромные! Невероятные! Всего пятеро! В саду! Все черные! Угольно-черные! Они не иметь часов! — выкрикивает он отрывисто, словно читает телеграмму.

Остановившись посреди гостиной, он пару раз прокручивается на одной ноге, останавливается и продолжает чеканить телеграмму:

— Быстро! Иначе большой черный стать красный гнева! Очень гневается! Не терять времени!

Произнеся этот странный текст, он мчится обратно к двери, через которую, собственно, и вошел, точнее влетел, пару минут назад. Дело в том, что он пришел вовсе не для того, чтобы исполнить данное вождю матассалаи обещание узнать время. Он забежал зачерпнуть немного смелости, чтобы, наконец, отважиться удрать куда глаза глядят, бросив в этом странном саду и жену, и сына. Впрочем, сына давно скинули на руки бабушки, а что касается жены, то он уже не раз подумывал, куда бы получше от нее удрать.

Бросив взгляд сквозь прозрачную занавеску, прикрывающую окно, он убеждается, что странные посетители все еще в саду. Значит, настал удобный момент для побега.

— Я… я вернусь! — бросает он бабушке, и, разбежавшись, скользит к входной двери и, распахнув ее… сталкивается с пришельцами!

Не сумев затормозить, он в ужасе машет руками, пробуксовывает на пятках и шлепается на навощеный до блеска пол. Руки, выполняющие роль пропеллеров, придают телу необходимое ускорение, и он, не снижая скорости, пролетает в дверь и мчится дальше, вниз по лестнице, используя вместо тобогана собственный зад. Внизу мелкий гравий прекращает действие силы скольжения, и он, подлетев вверх, падает и зарывается носом в садовую дорожку. Пришельцы, к счастью, успели отскочить в стороны.

Впрочем, это не пришельцы, а посетители.