Он протянул руку, и его жена, поколебавшись, вложила ему в ладонь короткие толстые пальчики. Совсем не такие, как у королевы Ингери, снова некстати подумалось Брайсу, когда он сухо поцеловал руку жены и тут же ее отпустил.

– Просите у меня все, что пожелаете, – любезно сказал он, как сказал бы любому придворному, оказавшему ему услугу.

Катриона покраснела, что совершенно не шло к ее округлившемуся лицу. Потупилась, и Брайс опять испытал прилив беспричинного раздражения. Светлые боги, жена бесит его даже в тот момент, когда он должен испытывать к ней самые теплые чувства. Ведь она только что подарила ему сына…

И, если начистоту, не это ли было подспудной причиной его отвратительного настроения? Хотя Брайс боялся признаться в этом даже самому себе. Он мужчина и принц королевской крови. Мужчина и принц должен быть счастлив, когда у него рождаются сыновья.

– Мне ничего не надо, кроме вашего милостивого расположения, мой любезный супруг, – прошептала Катриона.

Брайс вздохнул. Как та злая ведьма из сказки, она требовала единственное, чего Брайс не мог ей дать.

– Я никогда и не лишал вас моего расположения, – сказал он, и она вздрогнула от этой лжи, так что ему на мгновение стало по-настоящему стыдно.

Они помолчали, слушая висящую между ними тяжелую тишину, которую ничто не могло заполнить или смягчить. Потом Катриона тихо спросила:

– Вы уже выбрали имя для нашего сына? Я… – она умолкла, и Брайс спросил:

– Вы – что?

– Я думала… может быть… Гарольд? В честь моего деда…

– Ну а почему бы тогда сразу не Айвор, в честь вашего отца? – улыбнулся Брайс.

От этой улыбки, на сей раз намеренно ледяной, бедная леди Катриона задрожала, как заяц за миг до того, как в горло ему вопьются волчьи зубы.

– Простите… я… мне подумалось…

– Ваше дело – рожать детей, моя леди, а не думать. И с этой обязанностью вы справляетесь блистательно. Не стоит отягощать себя лишними заботами.

Ну вот и все, он успешно загнал пугливого крота назад в земляную норку. Прекрасно, Брайс. Ну как, сполна доволен собой? Он сцепил зубы, отворачиваясь и собираясь выйти, когда его жена подала голос из своей норы, глухой и едва различимый:

– Мой отец спрашивал, когда вы удостоите его аудиенции. Ему срочно необходимо вас видеть… мой любезный супруг.

Брайс коротко кивнул и вышел прочь.

Не знай он, какой панический страх его жена испытывает перед собственным отцом, был бы уверен, что она шпионит для него. Впрочем, в этом не было особой необходимости – роль шпионки при Брайсе вполне могла выполнять вездесущая леди Аллена или дюжина других фрейлин Катрионы, привезенных ею из родового замка Корстли. Яннем, разумеется, распорядился заменить почти всех, но в двух или трех они все еще не могли быть уверены и удалить их тоже не могли, потому что Катриона знала этих женщин с детства и была к ним слишком привязана. А лишать последнего утешения бедную женщину, глубоко несчастную в браке с ним, Брайс все же не решался. Они с Яннемом когда-то крепко поссорились из-за этого, и это был один из относительно нечастых случаев, когда Брайсу все же удалось настоять на своем. Яннем всегда прислушивался к нему, всегда принимал его мнение к сведению, но редко ему уступал.

Вообще их отношения за эти пять лет стали несколько… странными. Брайс не кривил душой, сказав леди Ингёр, что Яннем просто не доверяет ему менее, чем другим. Даже если сам Яннем считал иначе. Пять лет царствования изменили Яннема, и не в лучшую сторону.