День обещал стать таким же, как все другие дни, начинавшиеся, по воле фараона и Амона, одинаково: построение и перекличка, плети и палки, боевая песня и похлебка. Я что-то упустил? Да, разумеется – по дороге к котлам плюнем на чучело Ххера. Какая-никакая, а все же радость… И была бы она двойной, если бы царь ассирийский и фараон египетский стояли рядом. У меня хватило бы слюны, чтобы оплевать обоих.

    Я скрипнул зубами.

    – Не гневайся, – сказал Давид, сидевший у моих ног на нарах. – Не гневайся, семер. Бог нас не оставит. Его промыслом спасемся.

    – Что-то он не торопится, твой бог, – пробормотал я.

    – Такой уж у него обычай. Он нас испытывает. Но если уж бьет, то бьет метко.

    Пророческие слова! Ибо в следующий миг бог ударил.

    * * *

    Я все еще торчал в дыре, проделанной в крыше, и видел все от начала и до конца.

    Над краем пустыни появилось нечто блестящее, серебристое, медленно плывущее в воздухе. Солнце слепило глаза, но через недолгое время летящий предмет обрисовался яснее: удлиненный корпус, под ним – гондола с рядом люков и окон, а впереди, на выносной поперечной консоли, четыре пропеллера. Три вращались, крайний левый был разбит, и, заметив это, я припомнил разговоры стражей: передали из Суу… батареи Стерегущих Небо… целый флот летит… многих подбили… так сказал Саанахт…

    Полоса укреплений на побережье и Первый Египетский флот защищали страну от вторжения с востока. На севере, в Уадж-ур, [15] дислоцировались Второй и Третий Финикийские флоты, прикрывавшие Дельту, Аскалон, Тир, Сидон и Библ. [16] С запада нас охраняла Сахара, великая Ливийская пустыня, а с юга – непроходимые джунгли в верхнем течении Реки. Воистину боги нам благоволили! Войти в Та-Кем по суше можно было лишь через Синай, проделав долгий путь по землям Сирии и Палестины, наших северных провинций. Но в небе, в отличие от земной поверхности, не имелось пустынь и лесов, гор и морей; с воздуха мы были уязвимы, и противник это знал.

    Ассирский цеппелин приближался, двигаясь так низко, что я мог разглядеть клинописную надпись на гондоле и изображения крылатых быков. Кажется, ему досталось от орудий Стерегущих Небо, но добить врага они не сумели, и теперь подбитый аппарат тащился следом за основной армадой. Для ассирских пилотов мы были как россыпь горошин на ладони – но кому нужен горох, если можно добраться до фиников?.. Они летели к Мемфису, и бомбы, которые нес цеппелин, предназначались не нам, а владыке Джо-Джо, да живет он вечно в дерьме шакалов и гиен!

    – Еще одна машина, – сказал я, опустив голову. – Поврежденная, но вполне боеспособная. Летит на запад, догоняет своих.

    Хоремджет и Пуэмра тут же полезли к дыркам в крыше, за ними – теп-меджет Руа и самые любопытные из солдат. Я их понимал; цеппелины, как и наши «соколы», были оружием новым, и мало кто видел их вблизи.

    – Низко летит, – произнес Пуэмра.

    – Локтей [17] сто пятьдесят, – уточнил Хоремджет.

    – Винт ему сбили.

    – Видишь, и обшивка пропорота. Вон, над самой гондолой…

    Там в самом деле виднелись отверстия от пуль. Легкий газ истекал через них, но, похоже, потери были незначительны – цеппелин держался в воздухе уверенно.