Она заперлась в комнате, сидит на диване, раскачивается из стороны в сторону и рвет на себе волосы. И еще подвывает на непонятном языке!

— По-ассирийски, наверное, — испуганно сказала Надежда.

— Я в замочную скважину подсмотрела, — призналась мать, — хоть и нехорошо, но очень беспокоилась. Она разложила вокруг свои таблички и то в одну посмотрит, то в другую, руки вздымает и что-то говорит...

— Какие таблички? — в который раз удивилась Надежда. — Их же украли!

— Да кто тебе сказал? — закричала мать — Ну что ты меня все время путаешь!

Надежда пошатнулась и, чтобы обрести твердую почву под ногами, схватилась за кота Бейсика, который примостился тут же, на телефонном столике. Кот извернулся и цапнул Надежду за палец. От боли она не" сколько пришла в себя. Все было как раньше, она в своей квартире, и кот такой же негодяй, как всегда. Неужели у матери начались склеротические изменения в мозгу?

Этого только не хватало!

— Мама, — начала она терпеливо, — еще раз подробно и не отвлекаясь объясни, что у вас произошло. Начни по порядку. И возьми себя в руки, — добавила она построже, почувствовав, что мать готова разразиться гневной тирадой.

— С тобой ничего другого и не остается, — проворчала мать и начала:

— Говорю тебе, украли коллекцию этого самого немецкого барона, чья будет выставка в Эрмитаже.

— Как — украли? — ахнула Надежда. — Ты уверена?

— Еще бы мне не быть уверенной, когда по телевизору только об этом и говорят!

Привезли полный комплект, а в Эрмитаже распаковали — а там не хватает статуэтки какой-то богини и целого ящика этих треклятых табличек. Тетя Вася как услышала, так чуть в обморок не упала. Специально, говорит, в такую даль ехала, чтобы именно с этими табличками ознакомиться, это, говорит, главное дело жизни — чего-то там расшифровать. Расшифрую, говорит, можно и помирать. И так она расстроилась, что, боюсь, как бы не померла без расшифровки!

— Так, значит, это коллекцию украли?

А квартира твоя цела? — обрадовалась Надежда.

— Ну разумеется, цела, с чего тебе вообще пришло в голову, что нас ограбили? — отмахнулась мать.

Надежда с облегчением перевела дух и почесала Бейсика за ухом. Она так обрадовалась, что решила не делать матери ехидного замечания о том, что если бы некоторые научились толково излагать информацию, то не было никакой неразберихи.

— И главное, я зачем-то телевизор с утра включила, погоду хотела узнать, — сокрушалась мать, — а там с утра пораньше такие новости. Даже позавтракать не успели... А теперь она заперлась, и я не знаю, что делать.

— Понаблюдай за ней потихоньку, а я приеду, — сказала Надежда и бросила трубку.

Мать открыла дверь сразу же, Надежда даже не успела донести руку до звонка — она высмотрела Надежду из окна.

— Ну, как там? — прошептала Надежда, кивая на дверь комнаты, отведенной тете Васе.

— Все так же, — вздохнула мать, — не знаю, что и думать. Но говорить сама с собой она перестала.

Надежда на цыпочках приблизилась к двери и заглянула в замочную скважину. Тетя Вася сидела на диване и внимательно читала какие-то свои записи, время от времени сверяясь с табличками.

— Тетя Вася! — Надежда решилась постучать в дверь. — Васса Иринарховна, откройте, пожалуйста.

Старуха удивленно вскинула голову и поднялась с дивана.

— В чем дело? — спокойно спросила она, возникнув на пороге.