— Ко мне ничего не будет? — негромко кашлянув, спросил конвоир.

Денисов очнулся.

— Спасибо, идите. — Он прикрыл форточку, шум ливня мгновенно прекратился.

На столе лежали подобранные к приезду Холодилина документы — ответы на ночные телеграммы, справки, меморандум ночного разговора Сабодаша с начальником уголовного розыска из Юрюзани. Денисов видел все, перед тем как уйти спать. В углу были сложены привезенные с обыска вещи, их было немного.

Отдельно, под сургучом, содержался пакет с деньгами — денег не хватило бы даже на то, чтобы возместить ущерб одному литовцу.

Маевский выглядел чуточку возбужденным. Ему не пришлось пока остаться одному. Все это время он был в центре внимания дежурных, все было вновь, неожиданно буднично, не так, как представлялось.

— И двери не открываются с жалобным стоном, и никаких темных комнат… — сказал Маевский, войдя в кабинет начальника отдела, — и нет комиссара Мегрэ… Я могу сесть?

— Прощу. Слушаю вас.

Денисов сел за приставной столик, Маевского посадил напротив. Кресло начальника отдела осталось незанятым — на случай, если приедет Холодилин.

— Мне необходимо встретиться с кем-то из руководящих работников аппарата министерства: надо обсудить несколько вопросов первостепенной важности. — Задержанный хотел поправить галстук, но вспомнил, что его отобрали при обыске, поэтому только провел рукой по воротничку. — Вы в состоянии организовать такое свидание? С кем я разговариваю?

Денисов представился:

— Младший лейтенант Денисов, инспектор уголовного розыска.

— Маевский Илья Александрович. — Илья держался солидно. — Речь пойдет об автокамерах.

— Самостоятельно вопросы не решаю, хочу предупредить.

— То, что я сообщу, перевернет ваши представления о профилактике краж из камер хранения. Конструкторы получат новый аспект для изысканий. Министерство сможет перестроить комплекс предупредительных мер. Видите, я не думаю запираться… Мне нужна свобода.

— С вами будет разговаривать заместитель начальника управления. Я это знаю. У вас все?

Отсутствие любопытства со стороны младшего лейтенанта — инспектора задело Илью.

— Понимаю, что кажусь вам обычным уголовником. — Илья попытался улыбнуться. — И все же, верите или нет, это факт: за свою жизнь я ни у кого не взял и копейки без спроса… До того, как стал открывать ячейки, — он избегал слова «воровать», — вам это подтвердит каждый…

— Что же произошло?

— Я предвидел вопрос. Ничего не произошло… Постоянно воровать я не собирался, — наконец он произнес слово, которое ему никак не давалось, — разрешил себе стать нечестным на время. Какое-то затмение нашло…

Слушая, Денисов просматривал прибывшие из Юрюзани материалы, некоторые подтверждали показания задержанного:

«Маевский Илья Александрович жил неподалеку и в любой момент дня и ночи был готов помочь школе. Нравственно устойчив, хороший семьянин, общественник. Несколько раз ограждал учителей в вечернее время от приставания хулиганов. По просьбе администрации школы ремонтировал забор, вставлял разбитые стекла в окнах, много времени проводил с детьми в зооуголке…»

Встречалось, правда, и другое:

«Средняя школа № 3. Отстранен от преподавания черчения в связи с грубым нарушением трудовой дисциплины…»

«Дорогой радиослушатель! Благодарим Вас за Ваше письмо, которое Вы передали жюри конкурса.