— Позвольте представить, — церемонно и чуть насмешливо сказал капитан Кристинин, кивая в их сторону.

— Горбунов Михаил Иосифович, — назвался Старик.

— Лейтенант Губенко, — молодой коснулся пальцами ладони Денисова и, продолжая прерванный разговор с Горбуновым, сказал о ком-то: — Вы, Михаил Иосифович, зря с ним возитесь, он же вас форменным образом эксплуатирует! Я бы его в два дня отшил…

Денисов позавидовал самоуверенности, с какой держался его сверстник.

— Сейчас мы тоже переоденемся, — сказал Кристинин. В это время стоявший у входа милиционер его окликнул:

— Товарищ капитан, к дежурному!

— Меня?!

Привыкшие ко всяким неожиданностям своей службы Михаил Иосифович и Губенко не прервали разговора.

Кристинин появился через несколько минут.

— Михаил Иосифович! — крикнул он еще с лестницы. — Тот объявился! На даче! Уже несколько дней там!

Старик и Губенко разом обернулись.

— …Мы поедем, как только удастся кое-что организовать…

— Неплохо бы Удальцова взять! — встрепенулся Губенко. — Или Спирина! Ну и сила у него! Но лучше Удальцова.

Денисов ждал, когда, решив другие вопросы, капитан вспомнит о нем.

— Вот он поедет, — сказал Кристинин и кивнул на Денисова. — Удальцов твой сегодня выходной, Спирин в поликлинике. Про остальных ты знаешь, — он еще с секунду помолчал, — нет никого. Идите пока наверх, я скоро приду.

После его ухода Губенко ничего больше не сказал. В эту минуту Денисов понял, что будет участвовать не в прочесывании дна оврага в поисках брошенной фомки, а в настоящей, может быть, даже серьезной и опасной операции.

В кабинете Кристинина оказалось сумрачно и прохладно. Сбоку от стола висела на стене фотография бенгальского тигра: огромная кошка брезгливо потягивалась после сна, седые усы ее воинственно топорщились.

Кристинина ждали долго. Он появился минут через сорок и бросил на диван ворох одежды. Денисову досталась куртка из водоотталкивающей материи, когда-то белая или кремовая, с красным вязаным воротником и такими же манжетами, старые джинсы с ржавыми наклепками и кеды. Кристинин надел изрядно потертый серый костюм и летние туфли с пряжками.

— Нам дадут «газик» вместе со всем снаряжением.- В новом одеянии Кристинин выглядел старше, но так же щеголевато.

Смысл сказанного дошел до Денисова не сразу.

Покончив с переодеванием, Кристинин вытянулся в кресле, закурил. Денисов обратил внимание на то, что, затянувшись, Кристинин не относит сигарету в сторону, а лишь чуть приподнимает ее над верхней губой, не отрывая большого пальца от подбородка, и на лице его, насмешливом и живом, появились тревога и озабоченность.

— Значит, вы — Денисов…

— Денисов Виктор Михайлович, — он хотел встать.

— Сиди, сиди, Виктор Михайлович. Двадцать шесть лет?

— Двадцать семь.

— Двадцать семь лет, служил во флоте, вернулся на завод…

Денисов искоса взглянул на свой синий якорек на кисти.

— …Потом решил пойти работать в милицию, — Кристинин не мог не думать о том, как можно будет использовать «биографию» Денисова в предстоящей операции,- попал на учебные сборы. Ученик десятого класса школы рабочей молодежи? — Кое-какие наметки у него уже были.

— А на заводе вы кем работали? — спросил Михаил Иосифович. Он сидел в кресле, положив ногу на ногу, откинувшись всей спиной назад с каким-то особым стариковским чувством уюта. И был совершенно спокоен.

— Электриком по шестому разряду. И на флоте тоже.