Теперь-то зеленым фуражкам не удивляются. Они прочно прописались в черте города. И на вокзалах, и в аэропорту, и в Морском порту в Гавани, а двадцать восьмого мая, в День пограничника, вся Дворцовая площадь напоминает яркий зеленый газон на открытие футбольного сезона. И ночью жители прилегающих домов на Мойке и на Миллионной до утра слушают лихие песни бывших погранцов:

Простые люди не спят, слушают и понимают, что Государственная граница теперь пролегает через их город. Через их квартиры.

У неказистой будочки бывшего КПП автобус делает кольцо. Дальше «безлошадным» нужно добираться пешком. Вдоль берега залива еще километров десять. По песку. На свой страх и риск.

Тем, кто с комфортом катит на своей машине, тоже нужно держаться вдоль залива. В сторону Зеленой Рощи. Ни в коем случае не поворачивать направо.

Направо разбитая дорога уходит вверх по холмам и пригоркам на Выборг. Места там, конечно, тоже замечательные. Зеркальные озера, сосновые рощи, грибы. Заросший лесом фундамент из финских валунов. Это бывшая дача писателя-мистика Леонида Андреева. Но вы же не за этим сюда приехали?

Вам надо держаться левее, там места дикие, безлюдные. Справа стеной стоит мрачный хвойный лес. Слева серый залив и бледно-желтый прибрежный песок. Скользкие камни торчат из воды. У самого берега бродят понурые чайки. И ни одного человека. В бывшей погранзоне до сих пор населенные пункты редки. Какая-то тревожная аура окутала бывшую запретную зону.

Обкомовцы устроили свой рай за кордонами пограничников, подальше от людских глаз, не случайно.

Представляете, что творилось в этом раю?

Обкомовская номенклатура, скинув черные пиджаки и строгие юбки, только здесь чувствовала себя людьми, простыми и грешными.

Только здесь, в «Отраде», у номенклатуры срабатывало детское правило — «чурики, я не виноват!». Не зря они называли свой рай красивым русским словом — «отрада»!

Владимир Иванович Даль трактует его удивительно всеобъемлюще:

«Отрада — утеха, услада, утешение, успокоение, наслаждение; на чем или чем душу отводят, что покоит, услаждает, облегчает бремя, скорбь».

Лучше не скажешь.

Вы представляете, как они облегчали свое бремя?! Но что об этом говорить. Это было давно. Теперь здесь все совсем по-другому.

Через пять километров справа мелькнет дорожный указатель — табло на голубом фоне: «Отрада».

Здесь лучше затормозить.

Слева начинается высокий зеленый забор. Справа — стеной мрачный хвойный лес. Тоннель! На сердце тяжело станет, тоскливо.

Дальше вряд ли удастся проехать. У начала забора — будка. Блок-пост. Вам навстречу выйдет мощный красавец в черной форме, в черной пилоточке на голове. С автоматом на плече. Его черная форма вам обязательно что-то напомнит. Но лучше не вспоминать. Не думать об этом. Лучше остановиться.

Если вы не послушаетесь и проедете дальше, я вам не завидую. Вас все равно остановят гулкoй автоматной очередью. Тогда можете пенять только на себя. Потому что вы находитесь в частном владении. Со своей полицией. И что она решит с вами сделать за непослушание, это ее частное дело…

Лучше остановиться сразу у черного молодца с автоматом. И отдать свою грешную душу на волю провидения.

В ночь на шестое августа белый джип «чероки» подъехал к голубому указателю. Василий спросил у Алика:

— А ты знаешь, что значит «отрада»?

Он хотел процитировать уже известную нам трактовку Владимира Ивановича, но Алик его опередил:

— OTP-Ада? Это сокращение: «Общество тружеников ада».

Василий захохотал. Чен улыбнулся криво и зло поглядел на Андрюшу. А Андрюша не понял юмора.

Утром шестого августа в залитый солнцем, окнами на залив, номер, в котором с комфортом поселили Андрюшу с Аликом, в шесть утра шумно вошел Капитан Джо.