Ших-Али послал письмо. В нем он писал, что будет верным и неизменным слугой ясновеликого. Турецкий султан не удостоил его ответом. Зато привезли письмо от Ага-Мохамеда. Он приказывал Ших-Али не поддаваться никаким уговорам, не слушать русских и всеми силами сопротивляться. Однако в помощи войсками отказывал. Писал, что его воины и так чрезмерно утомлены походами и не смогут в полную мощь драться с русскими.

Умная сестра Ших-Али красавица Хараджи-Ханум увещевала брата:

— Твой перс, а с ним заодно и турок боится русских. Ты для них, что мышь для кошки: играют с тобой, пока не попал в когти. Самые надежные союзники — русские. Царь Ираклий, шемхал Тарковский, кади Табасаранский да и многие другие понимают, что русские всегда защитят и помогут в мирных делах. Персидский же сатрап принесет нам горе. То, что сделал он у себя в Персии, то он сделает и в Дербенте…

День выдался не по-весеннему холодный, ветреный, сеял дождь. Под ногами лошадей чавкала и скрежетала каменистой крошкой густая грязь. Справа в нависших тучах скрывался совсем близкий и невысокий хребет. Изрезанный балками склон порос лесом и кустарником. По склону белесыми космами ползли облака. Слева, вдали, лежало море. Оно угадывалось по долгой с желтизной береговой полосе, подвижными гребнями прибоя.

Кавалькада выбралась из лощины, и тут Матвей Иванович увидел венчавшую город крепость. Она располагалась на высоком холме, склоны которого круто обрывались в широкую с бурным потоком лощину. Даже издали сооружение казалось мощным и неприступным. В изломах зубчатой стены высились угловатые башни с узкими амбразурами. От крепости вниз по склону, до самого моря тянулась высокая стена. За ней, нависая одно над другим, теснились строения города с плоскими крышами, Отступив на четверть версты, параллельно первой шла вторая стена. Она ограждала город с противоположной, южной стороны. Были еще и поперечные стены, делившие город на три части. Нижняя стена отстояла от берега в трехстах саженях, и заключенное меж ней и морем пространство представляло пустошь. Вторая внутренняя стена отделяла от города крепость.

— Да-да, — покачал головой Матвей Иванович, разглядывая сооружения в подзорную трубу. — Да-а…

— От одного черкеса я слышал, что Дербент походит на упавшего навзничь человека, — пояснил Савельев, разворачивая план. — Ноги он опустил в море и откинул назад правую руку. Голова же его — цитадель или крепость, а туловище — сам город.

Матвей Иванович вгляделся в план и увидел «правую руку». Это была еще одна стена, уходившая от крепости в горы.

— И как далеко она поднимается? — поинтересовался он.

— Сказывают, на сорок верст. А в море стены продолжаются на версту.

— Дербент на пути войска, что валун на узкой дороге: ни перелезть через него, ни обойти, — пояснил один из казачьих командиров.

Перед крепостью стояли несколько башен. Едва всадники приблизились к одной, как над их головами защелкало, многократным эхом раскатились выстрелы.

— Господа! Господа! Всем вниз, подальше от греха, — распорядился Савельев.

Укрываясь в складках местности, они проехали по склону горы до самого моря. И на всем пути тянулась сложенная из камней, глухая, высокая стена.

Тем временем по горным дорогам и тропам в обход Дербента шел отряд генерала Булгакова. В нем два полка драгун — Астраханский и Таганрогский, два батальона гренадер Кавказского полка да две гренадерские роты из Владимирского мушкетерского и шесть орудий полевой артиллерии. Впереди следовали казачьи полки: Хоперский подполковника Баранова и Терский подполковника Палена-младшего.