Все умолкли и затаили дыхание, когда президент приблизился к урне. Несколько секунд он напряженно вглядывался внутрь, потом поднял глаза и с озадаченным видом посмотрел на замерших в ожидании окружающих.

– Там пусто, – произнес он растерянно. – Ни пепла, ни костей, да и вообще ничего нет!

Слово “пусто” стало передаваться из уст в уста, разносясь по кабинету.

– Вряд ли кто-нибудь мог предвидеть такой неожиданный поворот, – высказался столь же заинтригованный, как и все присутствующие, вице-президент Кингмен.

– Возможно, Вольфы вынули прах и укрыли в другом месте? – предположил генерал Сауз, вслух оформив мелькнувшую, должно быть, в голове у каждого мысль.

Пока все терялись в догадках, физиономия Джиордино приобрела отнюдь не свойственное ей задумчивое выражение, а на лбу прорезались морщины, отражая напряженную работу мысли. Внезапно лицо его прояснилось, а глаза загорелись. Повернувшись к Питту, он бесцеремонно ткнул его локтем под ребра.

– Колись, несчастный! – прошептал он. – Ты в самом деле... туда?

– В самом деле, – честно сознался Питт. – И именно туда.

– О чем это вы? – вмешалась Лорен. – Дирк, ты что, знаешь, кто вынул из урны прах фюрера?

– Знаю.

– Кто?

– Я, – ответил Питт, и в его зеленых глазах заплясали веселые чертики. – Я спустил его в унитаз в сортире Белого дома.

10 сентября 2002 года Вашингтон, округ Колумбия

Как и ожидалось, те немногие из Вольфов, кому было предъявлено обвинение, вышли из залов суда оправданными “за недостаточностью улик”. Но уже было создано международное бюро расследований, единственная задача которого состояла в том, чтобы держать всю преступную семейку под пристальным и неусыпным наблюдением. Теперь Вольфам будет крайне затруднительно претворить в жизнь новый план достижения мирового господства, даже если таковой и возникнет в гениальной голове одного из их представителей. Компании “Дестини Энтерпрайзес” более не существовало, достойного кандидата на пост главы семьи после смерти Карла не нашлось. Вольфы остались без лидера, утратив не только цель жизни, но и львиную долю своего имущества, и теперь им предстояло привыкать к гораздо более скромному существованию.

Чилийское правительство поспешило конфисковать все четыре судна-левиафана “Дестини Энтерпрайзес”. Фьорд расширили и углубили, чтобы вывести их на открытую воду, после чего бывшие “ковчеги” начали бороздить моря и океаны, перевозя за один рейс такие количества пассажиров и объемы грузов, какие всего несколько лет назад посчитали бы фантастическими и невероятными. “Ульрих Вольф” был продан объединению судовладельцев за три миллиарда долларов. После незначительных переделок он превратился в круизный город-лайнер, совершающий одно кругосветное путешествие за другим. Частные апартаменты в кондоминиумах с успехом сдавались в аренду толстосумам для временного или постоянного проживания. Переименованный в “Океанский рай”, он пользовался огромной популярностью, поскольку на его палубу могли садиться даже аэробусы международных рейсов.

Остальные три судна были куплены грузовыми трансокеанскими линиями и нефтяными компаниями, и вскоре стали привычным зрелищем в тех немногих портах, которые могли их принимать. А когда выяснилось, что и такие гиганты могут приносить ощутимую прибыль, на стапелях чилийской верфи заложили еще шесть судов аналогичных габаритов.

Адмирала Сэндекера, Питта, Лорен Смит, Джиордино и Пэт, которая прилетела помочь в подготовке экспозиции предметов эменитской культуры, пригласили на торжественный вечер по случаю открытия выставки для широкой публики.