Для ответа на этот вопрос мыши, отлавливаемые на радиоактивных участках и на «чистых», подвергались дополнительному внешнему облучению разными дозами. Ожидалось, что популяции мышей, прошедшие через много поколений и жившие много лет в радиоактивной среде, будут менее чувствительны.

При такой работе обязательно указание на то, сколько же лет жили мышиные популяции в радиоактивном биоценозе.

В данном случае мыши разных видов отлавливались с нескольких контрольных «чистых» участков и с участков, загрязненных Sr⁹⁰ (уровни 1,2 и 0,2 мкюри/м²). Это уровни уже иные, не те, что раньше, но и работа велась на несколько лет позже, поэтому активности могли измениться. (Дозы 1,8–3,4 мкюри/м² были определены для опытов 1964–1965 гг.) В новой работе авторы пишут: «…осенью 1970 и 1971 гг. были проведены специальные исследования на группах красных полевок и лесных мышей, выловленных из популяций грызунов, проживавших в течение 14 лет на участках, искусственно загрязненных стронцием-90…» [. С. 573]. 14 лет – это до начала исследований, то есть до осени 1970 г. Следовательно, территория была «искусственно загрязнена» осенью 1957 г. Здесь надо напомнить, что осенью 1970 г. Ильенко еще продолжал интенсивную работу по изучению распределения радиоактивности в озере «Х» .

Вылов мышей проводился, по словам авторов, в Подмосковье и в Челябинской области, два вида мышей из шести отлавливались в районах Среднего Урала (это Свердловская область). Облучение животных, выловленных в Челябинской области и на Среднем Урале, проводилось после доставки живых мышей в Москву, где имелись специальные установки для внешнего облучения и виварий для наблюдений за динамикой смертности после облучения.

За те 14 лет, в течение которых мыши жили на загрязненной территории, как пишут авторы, в этой зоне «сменилось более 30 поколений грызунов». У одного вида наблюдались слабые адаптационные изменения, у другого их не было. Важно, однако, другое. За 14 лет действительно сменяется 30–35 поколений мышей. Но если индивидуальная самка в поисках пищи мигрирует не очень далеко от своей норки, то новое потомство, вырастая и приобретая независимость, должно мигрировать от места рождения на большие расстояния. Изучение расстояний перемещений грызунов разных видов  показывает, например, что красная полевка, питающаяся семенами, очень подвижна и уходит от гнезда на расстояния до 500 м. При расселении же новых выводков у других видов мышей миграция происходит на расстояния до 1 000 и более метров. В голодные сезоны мышиные миграции могут происходить на десятки километров. За 14 лет неизбежны были голодные сезоны, и в работе О. В. Лишина  дается для Урала динамика популяций лесных мышей по годам, из которой видно наличие резких колебаний, вызванных для красной полевки недостатком пищи. Изучая адаптацию, Ильенко должен был быть совершенно уверен в том, что все 30–35 поколений, обитавших на радиоактивной территории, действительно жили на этой территории, несмотря на расселение новых поколений и пищевые миграции. Для 30 поколений минимальный радиус зоны в этом случае должен быть не менее 30 км. Если относиться с доверием к цели опыта, то загрязненная зона по каждому из двух уровней радиации составляет не менее 1 000—1 500 км².

Сравнивать радиочувствительность мышей из радиоактивного биоценоза на Урале с «контролем» из Московской области, безусловно, нельзя, так как вмешивается резкое различие климатических факторов, создающее разные расы мышей того же вида.