В каюте справа от Гарри Слэна пыхтел невзрачный человек, никогда не пользовавшийся успехом у женщин. До свадьбы он встречался с несколькими девушками, но ни одну даже не попытался соблазнить – слишком робел. После свадьбы его сексуальная жизнь, можно сказать, наладилась – хотя жена никогда даже не пыталась изобразить ничего похожего на «шлюху в постели». Им владела одна фантазия, с годами дошедшая до навязчивости, почти до одержимости: жена была блондинкой, а он все пытался представить, каково заниматься любовью с брюнеткой. Стоило любой хоть немного привлекательной брюнетке ему улыбнуться, как он впадал в транс и еще долго мечтал об этой женщине у себя в постели: мол, в один прекрасный день он отправится в Шеперд-Маркет, снимет темноволосую проститутку и наконец-то… И сам понимал, что, когда дойдет до дела, ему не хватит смелости.

Однако сегодня его мечта наконец исполнилась: под ним стонала и выгибалась красавица с волосами цвета воронова крыла. Невероятная красавица, на шикарной яхте, в райском местечке на юге Франции, под теплым солнцем, за миллион миль от жены, от дома, там, где никто и никогда не узнает его секрет. Как и Гарри Слэн, этот человек не очень понимал, зачем он понадобился Дейку Шледеру. Впрочем, сейчас он об этом и не думал. Думал только об одном: все это не сон! Наконец-то сбылось заветное желание!

Звали этого счастливчика Хорас Уэлли. Никто ни в чем его не подозревал, пока я не провел обыск у него в кабинете – рутинный обыск, не более и не менее тщательный, чем на рабочих местах еще у половины видных специалистов Управления по атомной энергетике. Однако приглашение от Дейка Шледера провести долгий уикэнд на роскошной яхте заставило нас поместить Хораса Уэлли под микроскоп. Пусть «Космополитен» называет Дейка Шледера одним из десяти сексуальнейших мужчин мира; в нашем ведомстве он занимает почетное место в совсем ином списке.

Глава 7

Небольшая латунная табличка справа от входной двери, гласящая «Портико инвестментс Лтд.», не дает случайному прохожему ни малейшего намека на то, что творится за белым пятиэтажным фасадом дома номер сорок шесть по Карлтон-Хаус-террас. Ничто не позволяет прохожим догадаться, что дом этот не оканчивается подвалом, а простирается еще на пять этажей в глубь земли или что к тому же ведомству относятся еще пять домов вниз по Мэллу.

В холле дома номер сорок шесть, за стойкой, встречает посетителей симпатичная брюнетка лет тридцати пяти. От тысяч и тысяч лондонских секретарш ее отличает лишь одно: в гостиной ее дома, в витрине под стеклом гордо покоятся сорок пять кубков и медалей, в основном из Бисли, и среди них на видном месте – серебряная олимпийская медаль по стрельбе из пистолета. Вот этой наманикюренной ручкой, порхающей по кнопкам интеркома, секретарша может за полторы секунды выхватить тяжелый «Кольт» и открыть огонь по любым непрошеным гостям.

Слева от стойки располагается выставочный стенд с огромными необработанными драгоценными камнями: среди них алмаз, сапфир, изумруд и рубин. Увеличенные цветные фотографии на заднем плане изображают шахту – с подписью «Амарильо, 1935 г.», пинцет, сжимающий кольцо с рубином – с подписью «Найроби, 1955 г.», и вид какой-то холмистой пустыни с воздуха.

Стенд предназначается для посторонних визитеров; впрочем, таковые сюда почти не заходят, да их здесь и не ждут. А постоянные обитатели здания знают, что «драгоценные камни» – стекляшки, а фотографии отпечатаны с негативов, откопанных на задворках Музея истории науки.

В комплексе, куда ведет дверь дома номер сорок шесть, работает семьсот пятьдесят человек – и по большей части они приходят и уходят через невинные и непримечательные с виду двери, рассеянные по Мэллу, Трафальгар-сквер и Кокпер-стрит, или через три входа на парковку, расположенную под зданием.