Семипалатинский взрыв

В степях Казахстана, примерно в ста сорока километрах к северо-западу от Семипалатинска, был построен небольшой поселок на реке Иртыш. В документах он проходил как Семипалатинск-21 (ныне город Курчатов). Бомбу РДС-1 собирались испытать примерно в семидесяти километрах к югу от поселка – в месте, где был развернут 2-й Государственный центральный испытательный полигон (2 ГЦИП). Один из участников испытаний позднее писал:

Каждый день ранним утром выезжали на «газиках» в рабочие домики вблизи полигона. На всем протяжении пути – ни домов, ни деревца. Кругом каменисто-песчаная степь, покрытая ковылем и полынью. Даже птицы здесь довольно редки. Небольшая стайка черных скворцов да иногда ястреб в небе. Уже утром начинал чувствоваться зной. В середине дня и позже над дорогами стояло марево и миражи неведомых гор и озер. Дорога подходила к полигону, расположенному в долине между невысокими холмами.

На полигоне была воздвигнута башня высотой 30 метров, а рядом с ней – мастерская, в которой должна была проходить окончательная сборка бомбы.

Игорь Курчатов и его коллеги не только хотели знать, взорвется ли бомба, им нужно было еще сделать замеры результатов взрыва, определить, какой разрушительной силой она обладала. Соединенные Штаты опубликовали лишь малую часть информации об эффективности ядерного оружия, и советская разведка несколько раз запрашивала Клауса Фукса о данных, относящихся к американским взрывам. Теперь, когда советские ученые получили свою собственную бомбу, они могли самостоятельно изучить эти эффекты. Поблизости от башни были построены одноэтажные деревянные дома и четырехэтажные кирпичные здания, а также мосты, туннели, водокачки и другие сооружения. Железнодорожные поезда и вагоны, танки и артиллерийские орудия размещались на прилегающей площади. Регистрирующие приборы поместили в блиндажи около башни и на больших расстояниях от нее – на поверхности. В открытых загонах и в закрытых помещениях разместили животных, чтобы можно было исследовать первые последствия ядерного излучения.

Аветик Игнатьевич Бурназян, заместитель министра здравоохранения и руководитель службы радиационной защиты, был ответственным за изучение влияния радиации на живые организмы и за измерение уровня радиоактивности после испытания. Он подготовил два танка, которые были оборудованы дозиметрической аппаратурой и должны были направиться к эпицентру взрыва немедленно после его осуществления. Бурназян хотел убрать танковые башни и добавить свинцовые щиты, чтобы обеспечить команду лучшей защитой, но военные были против этого, поскольку искажался бы силуэт танков. Курчатов отверг протест военных, сказав, что «атомные испытания – это не выставка собак, а танки – не пудели, которых надо оценивать по их внешнему виду и позам».

Башня для атомного заряда была полностью подготовлена к августу 1949 года. В мастерской, расположенной у ее основания, установили подъемный кран. По всей длине зала были проложены рельсы. С одной стороны соорудили въезд для грузовиков, доставлявших компоненты бомбы. С другой стороны были двери, через которые тележка с РДС-1 подавалась на платформу, поднимаемую на башню. Вдоль зала располагались помещения, в которых велась работа с отдельными элементами бомбы.

Посетив полигон с инспекцией, Михаил Первухин вернулся в Москву, чтобы доложить о готовности полигона.