Николан шагнул к комнате Мацио и тут Ильдико вышла из двери вместе с Лаудио. Николану в этот момент она напомнила бутон цветка, раздавленный каблуком. А секундой позже она чуть улыбнулась, повернувшись к сестре.

— Как хорошо, что я успела приехать.

Лаудио хмуро посмотрела на неё.

— Твой отъезд обошёлся нам дорого.

Две сестры в молчании смотрели друг на друга. Похоже, пытались понять, как же теперь будут строиться их отношения. «Моя бедная Ильдико, — подумал Николан. — Она-то ожидала, что Лаудио встретит её с распростёртыми объятьями. Она в недоумении, бедный ребёнок, и так несчастна».

Сёстры продолжили разговор шёпотом, так что Николан более ничего не слышал. Лицо Лаудио закаменело, её ледяной взгляд сверлил Ильдико. А та едва не плакала.

Наконец, он расслышал голос младшей сестры.

— Ты ничего не говоришь о Рорике. Означает ли это, что он не давал о себе знать?

Лаудио кивнула.

— Рорик мёртв. Мы давно сжились с этим. И можем надеяться лишь на то, что на заседании Ферма будут определены виновные в его смерти. А потом и наказаны.

— Кто займёт место отца?

Лаудио холодно усмехнулась.

— Кто, как не Ранно? Почему ты спрашиваешь? Он — единственный из сыновей знатных родов вернулся с той ужасной битвы.

— Так его выбрали?

— Не было никаких выборов. Когда претендент один, какой смысл собирать Ферма и голосовать?

— Но, сестра, это выборная должность, требующая всенародного голосования. Вспомни, как столетия назад выбрали представителя нашей семьи? Общий сход собрали на берегу Волги, и на принятие решения ушёл целый день. С тех пор на Ферма председательствовал Роймарк.

— Времена изменились, — ответствовала Лаудио.

Ильдико помялась.

— Ты скоро выходишь замуж за Ранно?

Лицо старшей сестры полыхнуло румянцем.

— Откуда мне знать? Моё замужество в руках отца. Он мне ничего не говорил. Он не делится со мной своими планами. Это твоя привилегия. Возможно… — голос её наполнила горечь, — он скажет тебе, каковы его намерения в отношении меня.

Дорогая сестра, почему ты так холодна и сурова? — воскликнула Ильдико. — Я всегда так любила тебя! Я надеялась, что ты обрадуешься, увидев меня, но теперь мне ясно, что моё возвращение тебе не по душе.

Ты приехала не для того, чтобы повидаться со мной. Но, раз уж ты здесь, я дам тебе совет. Держи волосы под этой чёрной тряпкой. Не тряси своими жёлтыми патлами перед нашими людьми. Ты, должно быть, знаешь, что армии Аттилы отступают. Приехав сюда, ты сама отдала себя в его руки.

Лаудио повернулась в направилась в тёмную прихожую, где стоял Николан. Поравнявшись с ним, остановилась, посмотрела на него, нахмурилась. Затем, не сказав ни слова, проследовала дальше.

«Боюсь, она начинает догадываться, кто я такой», — подумал Николан.

Бастато подошёл к Николану и извиняющимся тоном сказал, что спать ему придётся в одной комнатушке с двумя слугами госпожи Евгении.

— Священник из Фурле прибыл раньше вас с восемью сопровождающими, — объяснил Бастато. — Десятерым нашим работникам придётся спать под столом. Служанки пойдут на конюшню и проведут ночь на сеновале.

Во время разговора Бастато пристально вглядывался в Николана, словно знал, кто скрывается за личиной миссионера. Впрочем свои выводы он оставлял при себе.