– Слушаю вас, – сказал полицейский офицер.

    – Это Николас Алан Кинтана, рождения тысяча девятьсот двадцать шестого года. Места постоянного жительства и рода занятий не знаю. Видел его сегодня три часа тому назад.

    – Откуда вы его знаете? – спросил офицер.

    – Были вместе на фронте. Потом изредка встречались. Если не считать сегодняшнего дня, то последний раз года два назад.

    – А что было сегодня?

    – Да ничего не было. Он пришел ко мне после выступления, хотел о чем-то поговорить, но я был выжат как лимон. Он побыл немного со мной и ушел. Немного, кажется, обиделся. Но я ничего не мог – ни говорить толком, ничего…

    – Но о чем-то он говорил?

    – Нет. Он понял, что я гиббон гиббоном, ну и… Он хотел зайти завтра вечером.

    – Зайти? Откуда?

    – Он не сказал, где остановился.

    – Какие у вас были с ним отношения?

    – Приятельские. Не слишком тесные, но хорошие.

    – Почему, вы думаете, он пошел к вам снова?

    – А он шел ко мне?

    – Уверен в этом. Он вышел из отеля и очень быстро, почти бегом, направился сюда. И какой-то мотоциклист подъехал к нему сзади и выстрелил. Так почему он шел к вам?

    – Не знаю. Он не собирался сегодня. Мотоциклиста поймали?

    – Где там… Чем он, по-вашему, занимался?

    – Два года назад он начинал заниматься журналистикой. А что он делает сейчас… делал… извините.

    – Новая мода – журналистов убивать… Хорошо хоть, что не полицейских.

    – Убивать полицейских – это мода будущего сезона, – сказал Ларри.

    – Не надо так шутить, – сказал офицер.

    – Я не шучу, – сказал Ларри. – Я прогнозирую.

    – Вы серьезно?

    – Боюсь, что да.

    – А где вы были сами с четырех до половины пятого?

    – Гулял, – сказал Ларри. – Но алиби у меня есть.

    – Я вас не подозреваю.

    – Спасибо.

    Офицер посмотрел на Ларри и еле заметно усмехнулся.

    – Вы оказали помощь следствию, – сказал он. – Благодарю вас.

    Нам надо занести показания в протокол – не пройдете ли со мной в машину?

    – Пойдемте лучше в помещение, – сказал Ларри. – Там удобнее.

    Они составили протокол опознания. Ларри подписался, и офицер ушел, еще раз поблагодарив его за помощь следствию.

    – Ты видел, как это было? – спросил Ларри Козака, когда они остались одни.

    – Нет, – сказал Козак. – Я на стрельбище нашем порядок наводил.

    – Американец не появлялся?

    – А чего ему тут делать?

    – Хотел за нами заехать – приглашал на коньяк.

    – Не было еще.

    – Я наверх пойду, – сказал Ларри. – Если он приедет – зови.

    В своей комнате Ларри растворил окно и сел на подоконник, обхватив руками колено.