Когда запись заканчивается, слышу голос Уны.

— Легионеры, которым лгали. Республиканцы. Чем они там занимаются, наверху?

Печально усмехаюсь. Элементарная логика подсказывает, что воюют. Сложно сказать, какое обоснование вкладывают им в головы. Но создатели комплекса, наверняка что-то придумали. Правда смысла я в этом не вижу. Но у неизвестных, отдавших приказ о переформатировании ярусов, видимо имеется какая-то своя логика.

— Узнаем, когда пробьёмся наверх. Ищи дальше. Тут должно быть что-то ещё.

За следующие полчаса мы находим ещё десяток записей, которые показывают одну и ту же картину. Только с разных углов. Легионеры, которые массово входят на территорию сектора и через какое-то время подвергаются атаке, после которой не остаётся никого живого. Что интересно, есть пара записей от лица республиканцев. И если судить по ним, то они вошли сюда вместе с десятым легионом. Фактически в статусе союзников.

Плюс, очевидным становится тот факт, что прорвавшиеся в сектор бойцы, оставили за спиной массу людей, не подозревающих о реальном раскладе. Один из декурионов, чьё аудио мы прослушали, дважды упоминает, что оставшиеся наверняка считают десятый легион предателями.

Острота реакции на новые находки быстро снижается. Да, каждая порция данных даёт нам свежие детали, но глобально ничего нового мы не слышим. Одно и то же. Всё меняется, когда Уна берётся за стеллаж, на котором лежит странный шлем. С третьей попытки находится сохранённое аудио, которое она немедленно запускает. И через секунды мы уже вслушиваемся в слова, которые озвучивает хриплый женский голос.

— Пятнадцатый день экспедиции. Мы потеряли семерых. Но нашли этих ублюдков. Они разместились в самом центре экспериментальной зоны номер одиннадцать. Думают, что могут укрыться от нас после того, как убили Сэрцана. Жалкие твари! Мы достанем их. Любой ценой. Конец записи.

Дальше идёт кусок с очень плохим качеством — не получается разобрать даже отдельные слова. Наконец снова звучит внятная речь.

— Двадцатый день экспедиции. Нас осталось трое. Но мы уже на их пороге. После ночёвки войдём на территорию экспериментальной зоны. И доберёмся до этой парочки выродков. Я освежую их сама. Потом засуну в биореактор, подлечу и повторю процедуру. Твари будут страдать! Мы отомстим за Сэрцана и наш уничтоженный проект. Конец записи.

Щелчок и запись переключается на следующий отрывок. Только на этот раз голос звучит куда более устало. Я бы даже сказал, отчасти безнадёжно.

— Двадцать второй день экспедиции. Эти уроды окопались слишком хорошо, выбраться живой вышло только у меня. Но это не значит, что у них получится выжить. Как только доберусь до станции связи, дам знать на девятый ярус. Наши уже должны были добраться до центра управления. Оттуда пришлют помощь. Обязательно. Конец записи.

На этом аудио заканчивается окончательно. Интересный расклад. Фраза о паре ублюдков, засевших посреди какой-то экспериментальной зоны, сразу наталкивает на мысль о наших целях. Слишком уж похоже. Сомневаюсь, что на этом ярусе есть ещё двое парней в похожей весовой категории.

Правда, целеуказателей слишком мало. Где искать эту экспериментальную зону под номером одиннадцать? О какой станции связи речь? Кто такие "наши" и куда именно они должны были добраться на девятом ярусе? Мы получили новый пакет информации, но вместе с ним и пачку свежих вопросов.

Уна ищет дальше. Методично обрабатывает компоненты экзов на стеллаже, где оказался шлем. Проверяет и его, но внутри устройства нет ни одного целого накопителя. Зато обнаруживает один уцелевший в куске нагрудника. Снова аудио — экзоскелеты в принципе фиксируют всё, что делает владелец, сохраняя данные. Очистка происходит либо автоматически, при заполнении носителей, либо по команде пилота.

На этот раз слушаем разговор двух мужчин. И судя по контексту, они явно ведут его на приватном канале связи.