— Ладно, Чуев, собирайся. Едем к Каблукову.

— Ты в своем уме? — завопил Витька. — В такую рань! Нет, я не могу, я разбит, я разрушен, у меня голова раскалывается. Я, наконец, спать хочу. Вот и Верочка не даст соврать.

— Собирайся, дурак. Речь, вполне возможно, идет о твоей жизни.

Видимо, было в моем голосе нечто такое, что заставило Чуева подсуетиться. Суета эта, правда, растянулась минут на двадцать, но для Витьки в его нынешнем состоянии это был почти олимпийский рекорд. Надо сказать, «секретарша» проявила куда большую прыть и уже десять минут спустя была одета и накрашена. Похоже, она готова была нас сопровождать хоть на край света, против чего я не возражал, поскольку толку от нее в предстоящем торге с Каблуковым будет гораздо больше, чем от Чуева с его дырявой памятью и ярко выраженным похмельным синдромом.

В отличие от папиного сынка Чуева, Каблуков был профессиональным игроком невысокого пошиба. Из тех, что сосут казино по мелочи, выигрывая тысяч двадцать за вечер. В рублях, конечно. В казино их не любят, но терпят как неизбежное зло. Обычно такие ребята не зарываются, не играют по-крупному, но кто его знает, совсем уж выдержанных и не впадающих в азарт игроков не бывает.

К Каблукову мы опоздали. В том смысле, что у его подъезда уже толклась милиция, а закрытое простыней тело грузили в желтую машину с красным крестом. Соседи в лице старушек-пенсионерок и шустрых детишек встревоженно наблюдали за работой профессионалов. Истомленные жарой, дворовые тополя уныло шелестели листвой вслед отъезжающему в небытие бывшему жильцу. По городским артериям с шумом и лязгом, обдавая всех удушливым чадом, катилась механическая нечисть, а в этом небольшом и уютном дворике время если и не остановилось, то, во всяком случае, замедлило свой скорбный бег.

Конечно, под простыней мог быть и не Каблуков, но посланная на разведку Верочка вернулась в настроении пессимистическом и в два счета развеяла наши надежды на благополучный исход. По словам девушки, убитого обнаружила приходящая домработница, тетя Клава, у которой были ключи от квартиры. Весьма приличной квартиры, если верить Верочке и Чуеву. Сам я у Каблукова никогда не бывал, да и знаком с ним был шапочно. Проживал игрок-профессионал на почти шестидесяти метрах полезной площади в гордом одиночестве. Квартира, опять же по слухам, досталась ему от родителей. Не исключаю, что эти слухи не совсем верны, но меня сейчас интересовало совсем другое — кому и зачем понадобилось убивать Каблукова? Версия ограбления вроде бы отпадала, во всяком случае, тетя Клава никаких видимых следов беспредела не обнаружила, если, конечно, не считать тех, которые оставила кутившая до поздней ночи в каблуковской квартире компания.

— Язон квартировал у Каблукова?

— А черт его знает, — пожал плечами растерявшийся Чуев, глядя осоловелыми глазами на отъезжающую от подъезда машину с красным крестом. — Я же точно помню, что жал ему перед уходом руку, а уходили мы часу в пятом, если не в шестом.

— Уходил он, — возмутилась Верочка. — Вы на него посмотрите.