Да, «Святая Луиза» ушла в Петербург, а я остался и третьего июля произошло одно очень важное для нашей науки и промышленности событие.

Я как раз собирался отправится в наш госпиталь, он был переполнен ранеными и наши врачи буквально разрывались на части

* * *

— Господин Президент, как хорошо, что я вас застала, — вошла в мой кабинет Роза, — Я понимаю, что у вас сейчас совсем нет времени, и вы очень зяняты в госпитале но, может, вы посмотрите на то, что у меня получилось? — при этом она так выразительно шмыгнула носом что я понял что не сама она сюда пришла. Это Барри ей заставил, чтобы хоть чуть чуть отвлечь от недавней трагедии, то что её братья чуть не погибли очень сильно выбило Розу из колеи. Да и вообще, все произошедшее она приняла близко к сердцу.

С этими словами девушка выудила из своей, перекинутой через плечо холщовой сумки и выставила передо мной на стол две лабораторные колбы, жёлтую смотанную кольцом макаронину и такого же цвета шарик, размером с мячик для гольфа.

Несмотря на открытое окно, в кабинете сразу же почувствовался едкий и знакомый мне химический запах, который бывает, когда горит электропроводка.

— Синьора, — да, теперь уже синьора, — давайте я не буду гадать, что вы мне принесли, — кивнул я на лежащие передо мной экспонаты, — а Вы сами всё объясните. Начните с самого начала. Можно даже, рассказать про взрыв в лаборатории стекольного завода.

Передо мной стояла молодая женщина нервно теребящая пальцами края своей сумки. Из нескладной девчонки, каковой она была ещё во Флориде, Роза превратилась в настоящую красавицу с точеной фигуркой, острыми скулами и ямочками на щеках, и карими, как шоколад глазами. За полгода, что прошли после злополучного взрыва, Роза не только отрастила чёрные, как смоль волосы, но и успела выйти замуж за Барри О'Салливана младшего. Пара из них получилась очень красивая и, судя по всему прибавления в их семействе ожидалось достаточно скоро.

Правда, трагические события последних дней стерли с её лица вечную озорливую улыбку, но я надеюсь что молодость отходчива, тем более что и Гектор и Ахиллес живы.

— Началось всё с того, что я спекла известь с коксом, и получилось вот это, — ткнула пальчиком Роза в сторону колбы с некрупными минералами серого и фиолетового оттенков. — Вернее, закристаллизовавшийся расплав превратился в плиту. Это я уже сама его молотком накрошила, чтобы удобнее было исследовать.

— Хочешь сказать, что получившийся расплав сдетонировал от удара молотком?

Не знаю, как Розе удалось, и где она взяла температуру почти в две тысячи градусов, необходимые для реакции кокса с известью (видимо папа помог), но передо мной в колбе лежал карбид кальция, появившийся в реальной истории лет так через пятьдесят. Да и то с ним тогда не знали, что делать. Тот самый карбид, из которого при гидролизе выделяется ацетилен. Но почему карбид у Розы в лаборатории взорвался? Не мыла же она его водой, чтобы придать презентабельный вид.

Как оказалось, всё так и было. Девушка и правда решила помыть накрошенный карбид. Вытяжной шкаф, в котором произошёл гидролиз, почему-то на тот момент не работал, и горящая рядом с ним спиртовка взорвала образовавшийся ацетилен.

— Удивляй меня дальше, — откинулся я в кресле, сложив руки на груди. — Судя по всему, взрыв тебя не остановил.

— Конечно, не остановил, господин президент, — сглотнув, кивнула Роза.