— Имею честь рекомендовать: губернский стряпчий господин Небосклонов, — сказал Малеев.

Стряпчий еще раз поклонился и таинственно сказал, обращаясь к последнему:

— На пару слов, Иван Иванович.

Малеев подошел к нему, сказав остальным: "Извините, господа".

— Вам что угодно? — спросил он.

— Нашел-с, — шепнул стряпчий, лукаво улыбаясь, — еврика-с.

Они отошли за драпировку.

— Что нашли? — спросил Малеев.

— И товар-с, и фабрику-с.

— Как! У Зановича?

— У него-с товарцу немного, несколько сотен сторублевых-с… Зато фабрика-с…

— Инструменты.

— Инструментики-с и бумажечки с иголочки-с, только не доконченные-с.

— А где нашли?

— Под полом-с, в ванной комнате, под ковром-с.

Малеев задумался было, но тотчас сказал:

— Значит, в силу секретной инструкции мы должны и с генерала, и с его гостей взять подписку о невыезде.

— Так точно-с, обязуемся-с, а графчика с метрессой и карлов в Могилев под конвоем.

Малеев воротился к Зоричу и к его гостям.

— Я должен сообщить вам, господа, прискорбное известие, — начал он.

— Что такое? — тревожно спросил Зорич.

— По произведенному в помещении графа Марка Зановича обыску оказалось, что он занимался подделкой российских ассигнаций, — отвечал Малеев.

— Быть не может! — воскликнул Зорич, с трудом скрывая волнение. — Не поверю.

— Инструменты найдены…

— Доски и краски-с, — добавил стряпчий.

— И не доделанные еще ассигнации.

Изан-бей вскочил и с блестящими глазами подошел к Зоричу.

— Хвала Аллаху! — радостно сказал он. — Я рад, что он попался… Помнишь, я тебе всегда говорил, что Зановичи нехорошие люди… Хвала Аллаху и его пророку!

Зорич ничего не ответил. Он был очень взволнован. Прочие все молчали.

— Извините, господа, — прервал молчание Малеев, — в силу данной мне инструкции я обязуюсь взять со всех вас подписки о невыезде из Шклова впредь до решения дела.

— Как? И с меня? — вспылил было Зорич.

— И с вас, ваше превосходительство, и с ваших гостей, — твердо произнес Малеев.

— Ни за что! — закричал бывший фаворит.

Но вдруг в уме шевельнулось опять: "Березов… Пелым… Березов… может быть, совсем хотят отделаться от меня… сгноить в Сибири…"

— Впрочем, что же! — сказал он, опомнившись. — Все равно я никуда не выезжаю из Шклова, разве только на охоту… Дайте бумаги и чернил!

Черномор, утирая слезы, принес и то и другое. Ему стало легче, когда он узнал, что и господин его "в ответе".

— Вот вам! — размахнувшись под подписью, сказал Зорич. — На, брат, пиши и ты.

— Изволь, нацарапаю. Подписавшись, он подал бумагу Изан-бею.

— На, князюшка, катай по-бусурмански, что хочешь, никто не разберет, — засмеялся он. — Напиши: Аллах керим! И баста.

— Я не знаю, что писать, — серьезно начал Изан-бей, обращаясь к Малееву.

— Подпишите только ваше звание, титул и имя под их распиской, — отвечал последний, — можете подписаться и по-турецки.

Изан-бей присел к столу и вывел на бумаге несколько каракулей от правой руки к левой.