|
Конечно, некоторая доля правды в его словах имелась: с военной точки зрения, успехи «Армии справедливости» действительно были весьма скромными. Однако точно то же самое можно было сказать и о деяниях самого Ким Ир Сена: вопреки распространявшимся впоследствии легендам, все операции подчинявшихся ему партизан носили сугубо локальный характер, а численность тех частей, которыми командовал будущий Великий Вождь и Непобедимый Полководец, даже в лучшие времена измерялась несколькими сотнями человек. Разумеется, можно возразить, что политическое значение маньчжурского сопротивления было куда большим, чем его военные успехи. Это, конечно, так, но опять таки то же самое можно сказать и об «Армии справедливости» Ким Ту бона.
Другой характерной тенденцией, которая стала проявляться в корейской печати с конца 1950 х гг., было стремление если не приуменьшить роль Советской Армии в Освобождении Кореи, то уж, по крайней мере, не распространяться на эту тему. В соответствии с новой мифологией, Ким Ир Сен должен был предстать главным освободителем страны, и упоминания о роли иностранцев в изгнании колонизаторов были нежелательны. В то же время северокорейская пресса по прежнему была переполнена новостями из СССР и активно славила советские достижения – число статей на советские темы начало постепенно сокращаться только с 1959 г. Однако уже в 1957 г. в советском посольстве отметили, что в северокорейской печати стало появляться все меньше статей, в которых речь шла о роли советской помощи в восстановлении и развитии северокорейской экономики. В июле 1957 г. советник посольства Г. Е. Самосонов счел необходимым обратить на этот факт внимание заведующего отделом агитации и пропаганды ЦК ТПК, сказав, что в КНДР «совершенно недостаточно пропагандируется братская безвозмездная помощь СССР, КНР и стран народной демократии» . Разумеется, его северокорейский собеседник охотно признал существующие «недоработки» и пообещал их в скором времени исправить, однако на практике об иностранной помощи пхеньянские газеты писали всё реже и реже, а примерно с 1960 г. перестали писать совсем. Поворот к национализму и культу Вождя, произошедший в идеологии в конце 1950 х гг., изменил северокорейское общество. В 1950 х гг. Ким Ир Сен сумел использовать противоречия внутри правящей элиты и уничтожить всех своих противников по очереди, сталкивая их друг с другом. Победа Ким Ир Сена над соперниками была окончательно закреплена на IV съезде ТПК, который был отмечен беспрецедентным восхвалением «Великого Вождя» (такое восхваление являлось отчасти и прямым вызовом антисталинской риторике, которая в тот момент доминировала в «советском секторе» мирового коммунистического движения). Четвертый съезд ТПК проходил сентябре 1961 г. в Пхеньяне. Уже в первый день его работы «Нодон синмун» применила к съезду хорошо известный советский штамп: IV съезд был назван «съездом победителей» (кор. сынъличжа ый тэхве) . Как известно, это выражение широко использовалось в советской публицистике и официальной историографии для описания XVII съезда ВКП(б), который проходил в 1934 г. Позднее, уже во времена хрущевских реформ, стало известно, что две трети делегатов XVII съезда были репрессированы, и с тех пор это выражение, которое в свете новой информации было трудно воспринимать всерьез, исчезло из советского официального лексикона. Однако пропагандисты из «Нодон синмун» использовали хорошо известный им старый советский штамп, который так и остался в северокорейском обиходе. Поэтому IV съезд ТПК в северокорейских публикациях и поныне часто именуется «съездом победителей» (скорее всего, сейчас северокорейские журналисты и официозные историки просто не подозревают ни о советском происхождении самого термина, ни о тех разоблачениях, которые сделали невозможным употребление этого Термина на его исторической родине). Пока не ясно, какая часть делегатов IV съезда ТПК разделила печальную судьбу большинства делегатов XVII съезда ВКП(б), но ясно, что таких было немало: 1960 е гг. |
