Увы, подобной возможности не представилось. На первом этаже, на обшитой темным деревом площадке под последним маршем широкой лестницы их поджидал Бомонт. Он толкнул край одной панели, и когда та беззвучно скользнула под смежную, за ней обнаружилось потайное помещение — пустое, если не считать полочки с керосиновой лампой и коробкой спичек, темное и неопределенных размеров.

Бомонт зажег фитиль лампы, подкрутил его и предупредил:

— Смотрите под ноги, мэм. И держите мальчика, здесь крутой спуск.

Он шагнул вглубь комнаты — там обнаружилось начало каменной лестницы — и начал спускаться. За ним шли Элис с Эдди, а замыкала процессию Хелен. Миссис Сент-Ив принялась отсчитывать узкие ступеньки — получилось двадцать шесть, потом они оказались на площадке, откуда лестница повернула влево.

Еще дюжина ступенек — и вот уже вдаль убегает коридор с полом из утрамбованной земли и низким потолком, укрепленным дубовыми столбами и поперечными балками. Дерево было довольно свежим, даже ощущался его запах. Интересно, подумала Элис, как глубоко они под улицей — футов тридцать, учитывая количество ступенек? Откуда-то, правда, совершенно непонятно с какой стороны, доносился приглушенный размеренный шум, судя по всему, парового двигателя.

— Слышите, мэм? — спросил вдруг Бомонт, подняв фонарь и оглянувшись на Элис. — Это, представьте себе, ветер.

— По звуку похоже на какой-то двигатель.

— Так и есть, мэм, двигатель для нагнетания воздуха в орган. Трубам нужен ветер, понимаете? Сегодня я буду на нем играть — на гигантском органе, у которого мехи размером с экипаж под четверку лошадей. А трактура его такова, что и не поверишь, пока не увидишь. Она-то и приводится в движение паром. В молодости я играл на органе в старой церкви в Брайтоне. Сначала играл отец, а я раздувал мехи. Слушать его было сущим блаженством, мэм, уж поверьте. Потом родителя посадили в тюрьму, а надо мной сжалились и дали шанс попробовать. Только органистом я пробыл недолго, потому что меня арестовали за продажу краденой одежды. С той поры за пультом мне посидеть не удавалось… В общем, мехи в новом соборе слишком большие, чтобы их мог раздувать человек — да даже десять не смогут, — потому-то, как я сказал, паровой двигатель и используется. А вот играть на органе буду я.

— В соборе? Сегодня? — удивилась Элис.

— На церемонии, мэм. На нее мы сейчас и направляемся. Окажемся под сводами вместе с королевой и остальными. Знаете Баха?

— Так, немного. Значит, будете играть Баха?

— Фугу соль минор, так называемую «Малую фугу».

Туннель начал забирать вверх и вскоре вывел их к очередной, на сей раз устремленной ввысь лестнице. Они принялись подниматься прежним порядком, и миссис Сент-Ив, по-прежнему держа Эдди за руку, оглянулась. Хелен замыкала шествие, и Элис пришло в голову, что она могла бы развернуться и пинком столкнуть злодейку, хотя лучше, конечно, проделать это оказавшись повыше. Затем она подумала о Бомонте, истово преданном Нарбондо, и решила, что избавление от Хелен ничего ей не даст — кроме, пожалуй, кратковременного удовлетворения.

Лестница оканчивалась площадкой с закрытой дверью, которую Бомонт отпер ключом.

За ней оказалась комната, совершенно пустая, за исключением плетеной корзины с огромной чугунной вазой. От пола до потолка помещение было обшито панелями — эдакий исполинский ящик неясного назначения, выполнявший роль своего рода тамбура для маскировки двери, которая по закрытии стала совершенно незаметна. Шум парового двигателя меж тем усилился.