— Почему этот человек до сих пор в сборной, а? — Зарипова заплаканными глазами посмотрела на подруг по команде.

— Потому что она лучшая. На кону олимпийская медаль.

— Но ведь это подло!

— Алина прекрасно играет в керлинг, — пожала могучими плечами Дора Давыдова по кличке Дора-давай, ведущий игрок команды Лукашовой. — Сегодня она лишний раз это доказала. Керлинг недаром называют шахматами на льду. Алька Климову сливает, а мы просто попали под раздачу. Нам поставили шах, девочки. Кто-то из нас на Олимпиаду теперь не попадает. Это может означать конец карьеры. К следующей Олимпиаде другие подрастут. Юлька еще, может, и проскочит, а я точно вылетаю. У меня и так лишний вес, да и возраст критический. И Розка тоже мимо кассы, ей сейчас тридцатник. Обидно уходить из спорта без олимпийской медали. Особенно когда был шанс.

— Алька — дрянь! — рубанула рукой воздух Юля Иванова, игрок, выезжающий на лед вторым. — Она сыграла на себя! А нас подставила!

— Меня точно не возьмут, — вздохнула черноволосая смуглая Роза. — Я и так на чемпионате мира в запасных просидела. И на прошлой Олимпиаде. Я и сейчас не рассчитывала выйти на поляну, но на казенных харчах пожила бы месяцок с удовольствием. Тем более кормить будут хорошо. Не говоря уже о призовых.

— Да, призовые… М-м-м… — почмокала губами Дора-давай. — А медаль возьмем — машину дадут.

— Все, уплыла твоя машина, — горько улыбнулась Юля. — Забудь.

— У тех, кто сегодня выиграл, положение, между прочим, тоже не лучше, — хмыкнула Дора. — На сборы нас поедет десять человек. А на Олимпиаду возьмут пять. Так что пятеро из нас или из них явно пролетают мимо кассы. Вот там, в другой команде, будет настоящая драка! Но мы-то договоримся, а? Девочки?

Они переглянулись.

— И что ты предлагаешь делать?

— Надо подумать. Ведь мы играем в керлинг. А керлинг — это образ мыслей. Лукашова умная, но и мы не дурочки. Она поставила гард, но ведь и мы — профи! Теперь наш черед делать бросок!

В другой раздевалке тоже было жарко, Дора-давай угадала.

— Не было ни гроша, и вдруг алтын, — невесело улыбнулась Евгения Свиридова, капитан выигравшей команды.

— Чего уж алтын, Женька! — подмигнула ей Настя Болотникова. — У нас золотая медаль чемпионата России!

— Ты, я вижу, радуешься.

— А чего мне, плакать, что ли?

— Угадала. Не просто плакать — рыдать. Теперь нам нервишки-то потреплют. Лукашова сыграла против Климовой, а получается, что стравила меж собой всех нас.

— Зато у нас появляется шанс! — тряхнула огненными волосами зеленоглазая Рита Майорова. — Ой, девочки, как же на Олимпиаду хочется!

— У тебя-то, может, и появляется шанс, — усмехнулась Свиридова. — Но только не у меня. Всем понятно, что из двух скипов выберут Лукашову.

— У тебя же огромный опыт международных соревнований! — горячо сказала Танечка Лепесткова, или, как ее еще называют меж собой керлеры, «наша добрая девочка».

— Мне уже тридцать три, — грустно сказала Свиридова. — Хоть и говорят, что керлинг — игра возрастная, но мне давно уже намекают, что мой поезд ушел. Пора, мол, переходить на тренерскую работу, а куда, если все теплые места заняты? Я бы ушла, если бы был вариант. На Олимпиаду меня при любом раскладе не возьмут, даже запасной.

— Если только с Лукашовой что-нибудь случится, — задумчиво произнесла Майорова.