Ульрика не знала. Тем более что брата она любила, а жениха – нет. И вряд ли Карл сможет завоевать ее любовь. Верность – да. Но сердце ее навек останется пустым и холодным. И думать об этом больно.

– Оставьте нас.

Кристиан незамеченным вошел в покои, жестом остановил сестру, которая намеревалась склониться в реверансе.

– Сиди, сестра. Я пришел поговорить.

Дамы поспешно выходили из комнаты. Ульрика не глядя могла бы сказать, у кого из них что-то было с братом. Кто стрелял глазками, кто смотрел с надеждой. Наконец за последней плотно закрылась дверь, и Кристиан даже проверил ее. Вернулся к сестре, и только тогда она заговорила:

– Да, мой дорогой брат?

– Сегодня я получил письмо от русского государя. Нам обещана помощь в войне со Швецией, если мы отдадим ему руку нашей принцессы.

Ульрика замерла, словно заяц в тени филина.

– Но…

– Да. Я так решил.

Ульрика сжала руки.

– Но брат мой…

Кристиан покровительственно улыбнулся, погладил ее по судорожно сжатым пальцам. «Ах, сестренка, власть вымораживает все лучшее в человеке, но я не настолько еще король, чтобы пожертвовать тобой».

– Сидите и слушайте, сестра. Русь недалеко, я не отдаю вас замуж в совершенно чужую страну. Русский государь молод, кажется, он всего на пару лет старше вас. Карл же младше вас на четыре года. Это не имеет значения в политике, но мне хотелось бы счастья для сестры.

А для себя – поддержки могущественного соседа, в союзе с которым можно оторвать хоро-оший кусок от Швеции.

– Или вы будете утверждать, что любите Карла?

Ульрика пожала плечами. Посмотрела в лицо брату и высказалась честно, как и всегда:

– Нет, брат мой. Мне он безразличен.

– Я так и думал, что все эти слезы о верности клятвам и вашей любви – не более чем предлог для отказа Леопольду.

Ульрика усмехнулась:

– Верно, брат. И все же… Не стоит меня за это осуждать?

– Поверь, сестра, если бы мне было выгодно… но Леопольд стар, он далеко и слава его… м-да. Ладно, не будем о грустном. Кроме того, Георгу предлагают русскую принцессу в жены. Катрин… ее имя Катрин.

– Ваше величество, возможно, у вас есть портреты?

Портреты были.

С одного улыбался красавец, равного которому Ульрика еще не видела. Веселая улыбка, шапка золотых кудрей, шальные синие глаза…

И сердце кольнула холодная иголочка. Она-то самая обычная. Разве ему такая нужна? Рядом с ним должна быть другая, совсем другая. Высокая, черноволосая, с сияющими глазами. А она – что она? Никакая…

– А второй?

На втором портрете, миниатюре размером с ладошку, была нарисована также красавица. Светловолосая, синеглазая, с обворожительной улыбкой.

– Принцесса Катерина.

Иголочка кольнула еще раз. Брат и сестра были похожи даже на портрете, значит, сильно живописец не приврал. Приукрасить-то – обычное дело. Но не здесь.

Ульрика не знала, что Софья распорядилась писать портреты с натуры, не льстя и не приукрашивая, и одного художника даже выгнали за излишнюю льстивость. Лучше не очаровываться, чем разочароваться.

Не приняла она во внимание и законы генетики.

Близкородственное скрещивание царских династий, браки с двоюродными и троюродными сестрами давали печальную картину. Узкие плечи, нездоровые лица… Романовы пока еще не испортили себе ни внешность, ни наследственность, выбирая в жены не тех, кого надо, а тех, кто молод, здоров и красив. Что Алексей Михайлович в молодости был красавцем, что жена его до смерти все взгляды приковывала.