|
- Да-да, не томите, - подхватили остальные. - Не просто застрелился, а через "американскую рулетку" - мне сегодня в канцелярии генерал-губернатора шепнули, - значительно сообщил гладкий. - Знаете, что это такое? - Известное дело, - пожал плечами Ипполит. - Берешь револьвер, вставляешь патрон. Глупо, но горячит. Жалко, что американцы, а не наши додумались. - А при чем здесь рулетка, граф? - не понял старик со звездой. - Чет или нечет, красное или черное, только б не зеро! - выкрикнул Ахтырцев и неестественно расхохотался, глядя на Амалию Казимировну с вызовом (так во всяком случае показалось Фандорину). - Я предупреждала: кто об этом болтать будет, выгоню! - не на шутку рассердилась хозяйка. - И от дома откажу раз и навсегда! Нашли тему для сплетен! Повисло нескладное молчание. - Однако ж мне отказать от дома вы не посмеете, - все тем же развязным тоном заявил Ахтырцев. - Я, кажется, заслужил право говорить все, что думаю. - Это чем же, позвольте узнать? - вскинулся коренастый капитан в гвардейском мундире. - А тем, что налакался, молокосос, - решительно повел дело на скандал Ипполит, которого старик назвал "графом". - Позвольте, Amelie, я его проветриться отправлю. - Когда мне понадобится ваше заступничество, Ипполит Александрович, я вас непременно об этом извещу, - не без яда ответила на это Клеопатра, и конфронтация была подавлена в самом зародыше. - А лучше вот что, господа. Коли интересного разговора от вас не дождешься, давайте в фанты играть. В прошлый раз забавно получилось - как Фрол Лукич, проигравшись, цветочек на пяльцах вышивал, да все пальцы себе иголкой истыкал! Все радостно засмеялись кроме стриженного кружком бородатого господина, на котором фрак сидел довольно косо. - И то, матушка Амалия Казимировна, потешились над купчиной. Так мне, дураку, и надо, - смиренно проговорил он, напирая на "о". - Да только при честной торговле долг платежом красен. Намедни мы перед вами рисковали, а нынче неплохо бы и вам рискнуть. - А ведь прав коммерции советник! - воскликнул адвокат. - Голова! Пускай и Амалия Казимировна смелость явит. Господа, предлагаю! Тот из нас, кто вытащит фант, потребует от нашей лучезарной... ну... чего-нибудь особенного. - Правильно! Браво! - раздалось со всех сторон. - Никак бунт? Пугачевщина? - засмеялась ослепительная хозяйка. - Чего ж вы от меня хотите? - Я знаю! - встрял Ахтырцев. - Откровенного ответа на любой вопрос. Чтоб не вилять, в кошки-мышки не играть. И непременно с глазу на глаз. - Зачем с глазу на глаз? - запротестовал капитан. - Всем будет любопытно послушать. - Когда "всем", то откровенно не получится, - сверкнула глазами Бежецкая. - Ладно, поиграем в откровенность, будь по-вашему. Да только не побоится счастливец правду от меня услышать? Невкусной может получиться правда-то. Граф насмешливо вставил, картавя на истинно парижский манер: - J'en ai le frisson que d'y penser. Ну ее, правду, господа. Кому она нужна? Может, лучше сыграем в американскую рулетку? Как, не соблазняет? - Ипполит, я, кажется, предупредила! - метнула в него молнию богиня. - Повторять не буду! Про то ни слова! Ипполит немедленно умолк и даже руки вскинул - мол, нем как рыба. А проворный капитан тем временем уж собирал в фуражку фанты. Эраст Петрович положил батистовый отцовский платок с монограммой П.Ф. Тянуть поручили гладкому Антону Ивановичу. Первым делом он достал из фуражки сигару, которую сам туда положил, и вкрадчиво спросил: - Что сему фанту? - От баранки дыру, - ответила отвернувшаяся к стене Клеопатра, и все кроме гладкого злорадно расхохотались. - А сему? - безразлично извлек Антон Иванович капитанов серебристый карандаш. - Прошлогоднего снегу. Далее последовали часы-медальон ("от рыбы уши"), игральная карта ("mes condoleances"), фосфорные спички ("правый глаз Кутузова"), янтарный мундштук ("пустые хлопоты"), сторублевая ассигнация ("три раза ничего"), черепаховый гребешок ("четыре раза ничего"), виноградина ("шевелюру Ореста Кирилловича" - продолжительный смех в адрес абсолютно лысого господина с Владимиром в петлице), гвоздика ("этому - никогда и ни за что"). |
