Азраил. Ни то, ни другое.

Дева. Расскажи мне твою повесть; если ты потребуешь слез, у меня они есть; если потребуешь ласки, то я удушу тебя моими; если потребуешь помощи, о возьми всё, что я имею, возьми мое сердце и приложи его к язве, терзающей твою душу; моя любовь сожжет этого червя, который гнездится в ней. Расскажи мне твою повесть!

Азраил. Слушай, не ужасайся, склонись к моему плечу, сбрось эти цветы, твои губы душистее. Пускай эти гвоздики, фиалки унесет ближний поток, как некогда время унесет твою собственную красоту. Как, ужели эта мысль ужасна, ужели в столько столетий люди не могли к ней привыкнуть, ужели никто не может пользоваться всею опытностию предшественников? О люди! вы жалки, но со всем тем я сменял бы мое вечное существованье на мгновенную искру жизни человеческой, чтобы чувствовать хотя всё то же, что теперь чувствую, но иметь надежду когда-нибудь позабыть, что я жил и мыслил. Слушай же мою повесть.

Рассказ Азраила

         Когда еще ряды светил

         Земли не знали меж собой,

         В те годы я уж в мире был,

         Смотрел очами и душой,

         Молился, действовал, любил.

         И не один я сотворен,

         Нас было много; чудный край

         Мы населяли, только он,

         Как ваш давно забытый рай,

         Был преступленьем осквернен.

         Я власть великую имел,

         Летал, как мысль, куда хотел,

         Мог звезды навещать порой

         И любоваться их красой

         Вблизи, не утомляя взор,

         Как перелетный метеор

         Я мог исчезнуть и блеснуть.

         Везде мне был свободный путь.

         Я часто ангелов видал

         И громким песням их внимал,

         Когда в багряных облаках

         Они, качаясь на крылах,

         Все вместе славили творца,

         И не было хвалам конца.

         Я им завидовал: они

         Беспечно проводили дни,

         Не знали тайных беспокойств,

         Душевных болей и расстройств,

         Волнения враждебных дум

         И горьких слез; их светлый ум

         Безвестной цели не искал,

         Любовью грешной не страдал,

         Не знал пристрастия к вещам,

         Он весь был отдан небесам.