Дуайт смотрел на меня с недоумением. — Вы в порядке? Что это было?

— Мне нужно в Сан Луис Обиспо, — сказала я осторожно. Конечно, это было неправдой, но это первое, что пришло мне в голову. Энн сказала им, где я. Через минуты этот тупичок будет блокирован, кругом будут толпиться полицейские. Мне нужно было выбраться отсюда, и я не находила мудрым сообщать Дуайту, куда я направляюсь.

— Сан Луис? Для чего?

Я направилась к входной двери.

— Не волнуйтесь об этом. Я скоро вернусь.

— Разве вам не нужна машина?

— У меня будет машина.

Я закрыла за собой дверь, спрыгнула с крыльца и побежала.

25

Мотель на Оушен стрит был всего в четырех кварталах. Полиции не понадобится много времени. Я двигалась по тротуару, пока не услышала звук поднимающейся в гору машины.

Я нырнула в кусты. Черно-белые промчались мимо, направляясь прямо к дому Дуайта. С мигалками, но без сирен. Вторая машина последовала за первой. Паразиты. Полицейскому во второй машине было, наверное, двадцать два. Перед ним лежала большая карьера службы во Флорал Бич. Наверное, это был лучший момент в его жизни.

Ключ к решению множества проблем кажется очевидным, когда ты знаешь, куда смотреть.

После разговора с Дуайтом у меня в мозгах что-то щелкнуло и, кажется, у меня появились ответы на вопросы, которые имели смысл. По крайней мере, некоторые из них. Мне нужно было подтверждение, но, хотя бы, было над чем работать.

Джин Тимберлейк была убита, чтобы защитить Дуайта Шейлса. Ори Фаулер умерла, потому что должна была умереть… чтобы убраться с дороги. А Шана? Думаю, я поняла, почему она умерла. Бэйли должны были обвинить во всем этом, и он на это попался. Если бы у него хватило ума не бежать, на него бы не вешали все, что случилось.

Я подошла к мотелю сзади, через пустую площадку, заполненную сорняками и битым стеклом. Многие окна были освещены. Представляю, какой шум поднялся из-за присутствия полицейских машин. Я подозревала, что до сих пор где-нибудь дежурит полицейский, возможно, прямо перед моей комнатой. Я подошла к задней двери квартиры Фаулеров. В кухне горел свет, и была видна чья-то тень, двигающаяся в этой части квартиры. Маленький черно-белый телевизор стоял на столе, показывали местные новости. Китана что-то говорил на ступеньках суда. Должно быть, сегодня днем. Потом показали фотографию Бэйли Фаулера. Его вели, в наручниках, к ожидающей машине. Затем перешли к прогнозу погоды.

Я подергала кухонную дверь. Заперта. Мне не хотелось стоять там и пытаться открыть замок отмычкой. Я огибала здание, проверяя темные окна, нет ли открытого. Вместо этого я обнаружила боковую дверь, которая находилась напротив лестницы в заднем коридоре. Ручка повернулась в моей руке, я осторожно открыла дверь и заглянула внутрь.

Ройс, в ветхом халате, шел по коридору в моем направлении, ссутулившись и глядя на свои шлепанцы. Я могла слышать его всхлипывания, прерываемые вздохами. Он выгуливал свое горе, как ребенок, туда и сюда. Он дошел до своей комнаты, развернулся и направился к кухне, шаркая ногами. Время от времени он бормотал имя Ори сдавленным голосом.

Везет тому супругу, который умирает первым, и не знает, что выносит оставшийся.

Ройс, наверное, выписался из больницы после того, как преподобный Хоуз исполнил свой долг. Посли смерти Ори ему стало не за что бороться. Какая ему разница, если он встретит смерть в одиночку?

Свет из гостиной создавал неуютное ощущение других людей неподалеку. Я слышала голоса двух женщин в столовой, разговаривающих негромко. Миссис Эмма до сих пор была с Энн?

Ройс приближался к кухне, где, я знала, он повернет обратно.

Я прикрыла за собой дверь, подошла к лестнице и поднялась по ней, безшумно шагая через ступеньку. Я должна была сложить два и два, когда увидела, что универсальный ключ уборщицы не открывает комнату номер 20.