– Тебе не грозит ни то ни другое, – подала шипящий голос Катерина.

    – Тебе тоже, – мило оскалился советник и, похлопав ее по плечу, пошел к двери. – Не буду больше мешать вашей чувственной тяге к знаниям. Продолжайте.

    Я не удержалась и запустила ему в спину линейкой, но Виктор даже не удосужился обернуться.

    – Вот зараза хвостатая! – в сердцах выпалила я, когда дверь за ним закрылась, ведь последнее слово за ним осталось, но это ненадолго.

    Катерина со злостью отшвырнула ставший ненужным учебник, который, проскользив по всему столу, шмякнулся на пол с другой стороны вместе с чертежами и карандашами.

    – Свинья! – пискнула она и, уронив голову на руки, разрыдалась.

    Ну вот! Этого мне еще не хватало для полного счастья! Я сама редко плачу, не приучили в детстве, а уж успокаивать и подавно не умею, да и не люблю, если честно. И что мне делать с этой горемыкой? А Виктор и правда свинья. Ладно, я и не такое выдержу, а ее-то за что?

    – Катерина, – я несмело потрогала ее за плечо, – ну что ты? Нечего на дураков внимание обращать. Не от большого ума это.

    Кажется, от моего участия стало только хуже, девушка расплакалась еще сильнее. Я выдернула у нее из-под рук какой-то чертеж, пока она не залила его слезами и не испортила, и подобралась поближе, не слезая со стола.

    – Катерина, а ну прекрати рыдать! – строго прикрикнула я, предпринимая противоположную тактику. – От этого глаза пухнут и цвет лица портится. Тебе с красными пятнами на щеках не пойдет.

    Мое замечание проигнорировали.

    – За что он со мной так? – сквозь слезы выдавила наконец несчастная. – Что я ему такого сделала?

    Ага! Контакт пошел!

    – В том-то и дело, что ничего, – усмехнулась я. – Не переживай, он со мной и не так иногда разговаривает, все придушить хочет. Нашла из-за чего расстраиваться.

    – За что он меня так ненавидит? – Всхлипывания усилились.

    А я так надеялась, что нашла верный подход. Ранимая психика у девушки оказалась, не выдержала.

    Катерина продолжала самозабвенно предаваться мокрому делу, и окончания этому процессу пока, кажется, не предвиделось. Нет, нужно срочно принимать меры, а то у нее обезвоживание будет, и весь замок к тому же затопит. Если б я еще знала, что делать…

    – Слушай, – после продолжительных размышлений начала я следующий вид терапии, – я понимаю, что тебе обидно, но не проще ли ответить ему тем же? Неужели ты не можешь за себя постоять, чем вот так…

    – Не могу… – снова завыла Катерина.

    – Почему? – удивилась я, стараясь подавить жуткое желание сбежать подальше от этой великой плакальщицы. – Вчера у тебя неплохо получилось.

    – Потому что я…

    – Чего? – Я наклонилась к ней, чтобы расслышать сдавленный шепот.

    – Я люблю его…

    Я свалилась со стола.

    Так! Спокойно, Алена! Спокойно! Все хорошо!

    Я с трудом поднялась с пола и снова взгромоздилась на стол. Первой реакцией на Катеринино сенсационное заявление было желание дико рассмеяться, но я быстро затолкала его подальше и, почесав задумчиво затылок, признала: «А почему бы, собственно, и нет?» Чем Виктор не мужчина девичьей мечты? Правда, мое воображение это как-то не очень хорошо себе представляло (мне опять пришлось бороться со смехом), но тут ведь речь не обо мне идет.