— Эй, Конни, ты где?

Конни стряхнула с себя внезапную и необъяснимую усталость.

— Да-да, я слушаю. Какая замечательная новость, Джейн! Поздравляю! Я так рада за вас с Гарри. Я же знаю, как давно вы хотели ребенка. Это же будет первый внук у родителей Гарри, правда?

— Да, они взволнованы не меньше нашего. После двух лет, мы уже начали сомневаться, забеременею ли я когда-нибудь! — Джейн хихикнула. — И это было не потому, что мы не старались, можешь мне поверить. Мы с Гарри трудились вовсю! Боже, это самый волнующий день в нашей жизни. В этот уик-энд мы поедем присмотреть люльку и купить занавески для детской комнаты. Бренда и Марк тоже едут, они оставят мальчиков с мамой и папой — ты знаешь, как их укачивает в машине.

— Еще бы, — отозвалась Конни с чувством, вспомнив тот злополучный выезд на Рождество, когда ей поручили развлекать двух юных племянников Тони и Билла, сыновей старшей сестры Бренды. Она на собственной шкуре поняла, что карапузы двух и трех лет не могут есть подряд hot dogs, потом мороженое, потом попкорн и затем ехать на заднем сиденье "универсала" без роковых последствий.

Джейн сочувственно рассмеялась.

— Ты умна, Конни, но я могу поклясться — у тебя нет ни капли житейской сметки. Не знаю, как ты справляешься со своим агентством, когда тебе достаточно лишь посмотреть на пылесос, чтобы он сломался.

Конни давно уже отказалась от попыток убедить своих родных в том, что поставлять квалифицированных слуг послам, сенаторам и другим важным персонам нации не означает самой бегать по их домам и вытирать пыль с мебели.

— Так когда точно появится этот особенный ребенок? Весной? — спросила она. — Мне придется сэкономить несколько дней от отпуска для посещения моей новой племянницы или племянника.

— Пятнадцатого мая, поверишь ли? Разве не здорово, что ребенок появится на свет в день твоего рождения?

— О лучшем подарке я не могла и мечтать, — сказала Конни. — И я собираюсь лоббировать, чтобы стать одним из крестных родителей.

— Можешь считать себя уже избранной. Вряд ли мы с Гарри любим кого-либо больше, чем тебя, даже если и не понимаем тебя иногда. — Веселый голос Джейн зазвучал чуть печальнее. — Мы с Брендой как раз говорили о том, что рождение моего ребенка совпадает с твоим днем рождения. Ты хоть понимаешь, что в следующем мае тебе исполнится двадцать девять и останется лишь год до тридцати? Господи, Конни, неужели тебя это не волнует?

— Что именно? — спросила Конни, прекрасно зная, что имеет в виду ее сестра. — В последний раз, когда я была у зубного, он заверил меня, что выпадение зубов в ближайшее время мне не грозит. А мой врач полагает, что я могу воздержаться от заказа инвалидного кресла еще по крайней мере пять лет, если не все десять.

Но Джейн не так-то легко было сбить с толку.

— Ты знаешь, что я говорю о другом. Нас беспокоит не твое здоровье, а то, что ты холостая. В Вашингтоне столько обаятельных мужиков, и мы с Брендой не можем понять, почему ты до сих пор никого не подцепила. Неужели тебе в последнее время не попадаются настоящие парни?

В голосе Джейн проскользнула чуть ли не мольба, и Конни подавила порыв огрызнуться на младшую сестру и принужденно рассмеялась.

— Ну, мне тут попался обалденный англичанин-дворецкий, который носит накрахмаленные воротнички с длинными уголками и которого зовут Бенджамен Монтгомери. Мне кажется, кроме как на телестудиях, людей с такими именами не бывает, а?

— Корнелия, оставь свои дурацкие шуточки. Я имею в виду подходящих мужиков. С которыми ты ходила бы на свидания.