Глед словно окаменела. Она долго смотрела на мужа, не в силах пошевелиться или заговорить. Он осунулся, как будто не спал всю неделю, пока ее не было. Лицо покрывала темная щетина, а волосы, обычно аккуратно подстриженные и уложенные, были взлохмачены.

Должно быть, он почувствовал чье-то присутствие, потому что остановился и медленно поднял глаза. Его руки замерли. Весь мир, казалось, тоже. В этот момент, когда он был так одинок и беззащитен, Гледис поняла и разделила его боль.

— Ты не можешь этого сделать! — вскричала она, захлебнувшись рыданием. — Просто не можешь.

Лицо Кристофера посуровело, он как бы приглушил все свои эмоции, продолжая вынимать вещи из стола. В глазах зажглась улыбка, скорее печальная, чем радостная.

— С пяти часов дня твой муж стал безработным.

— О, дорогой, зачем ты это сделал? Для меня? Потому что я ушла от тебя? Но ты никогда не говорил мне… Ни разу не объяснил, даже когда я тебя умоляла об этом. Ты что, не доверял мне и не хотел рассказать, что происходит? — Вот что было больнее всего — то, что муж все хранил в себе. Не желая разделить бремя, он нес его один.

— То, что я не сказал тебе, было ошибкой, — признал он, и его лицо выразило сожаление. — Я понял это в тот вечер, когда ты ушла. По своему характеру я привык все свои неприятности держать про себя.

— Но я твоя жена.

На это он усмехнулся, и опять его улыбка была печальной.

— Я еще не привык чувствовать себя женатым человеком. Очевидно, мне это не очень удается. Единственное, на что я надеялся, — чтобы моя деловая и личная жизнь существовали отдельно. Я не хотел приносить домой проблемы, касающиеся моей фирмы.

— Но, Крис, если бы я знала, если бы ты объяснил, я, может быть, смогла бы помочь.

— Ты и помогала, и даже больше, чем думаешь.

Слезы застилали глаза Глед. В эту минуту она отдала бы все на свете, чтобы муж обнял ее, но он стоял так далеко.

Кристофер взял маленькую фотографию, одну из тех, что была сделана в день их свадьбы. Несколько мгновений он смотрел на нее, потом затолкал в коробку.

— Я полюбил тебя почти сразу, как только мы встретились. После того первого вечера, когда мы целовались на пляже, я почувствовал, что моя жизнь никогда не станет прежней.

— О, Крис…

— Быть рядом с тобой было все равно, что быть рядом с солнцем. Я никогда не знал, насколько одинок, как мое сердце тосковало по любви, как я жаждал разделить свою жизнь с кем-нибудь…

Гледис без всякого стеснения плакала.

— В день, когда мы поженились, — продолжал он, — клянусь, я не видел более прекрасной невесты. Мне не верилось, что ты действительно согласилась стать моей женой. Тогда я дал клятву, что никогда не сделаю ничего, что могло бы угрожать тому, что я обрел.

— Но выйти в отставку… — Немного дрожа, нервничая, Глед прошла через комнату. При ее приближении Крис напрягся, и на лице у него появилось смешанное выражение страстного желания и надежды.

— Я не могу тебя потерять.

— Но уйти от дела всей своей жизни? — Для Гледис все еще оставался не совсем понятным его поступок.

— У меня теперь новая жизнь, — произнес он, нежно привлекая ее к себе. Крис зарылся лицом в ее волосы и глубоко вздохнул. — Без тебя жизнь не имеет значения.

— Но что ты собираешься делать?

— Я подумал, мы уедем куда-нибудь на год путешествовать.