— А... пщему в тем...н... те?!

— Ну они же ночные дэвы... Из тех дэв, что приходят по ночам, по вызову. Их ещё называют путанами, вокзальными феями или вот, как у вас, ласкательно — “дэвушки”... — охотно просветил Лев.

— Клянусь чалмой пророка, от тебя ничего не скроешь, о мой вороватый друг! — восхищённо прищёлкнул языком Насреддин. — Хотя я имел в виду других дэвов, но к твоим “ласкательным” мы тоже вернёмся в своё время... По моему совету, этот недобритый брат башкирского барана полез в мешок, дабы во тьме читать заклинание. Для пущей надежности он освободил мне руки, чтоб я мог затянуть мешок для исключения попадания, даже случайного, солнечного лучика. Конечно, я не мог не уступить страстной просьбе мусульманина... Потом он усердно учил слова (пока я переодевался в его платье) и старательно оглашал окрестности правдолюбивыми рубай твоего уважаемого дедушки Хайяма: “Мы чалму из тончайшего льна продадим, и корону султана спьяна продадим. Принадлежность святош, драгоценные чётки, не торгуясь, за чашу вина продадим!” О Хызр благословенный, голос у недалёкого громче, чем у нашего Рабиновича...

— Да, кста