- Знаю, - кивнул я.

 - Ну да, - Сюзан взяла меня за руку. - Конечно, ты все это знаешь.

 Я расправился с пирогом. Во рту все еще оставался приятный вкус вишни. Я допил кофе.

 - Ниточка доверия между врачом и пациентом - это фундамент всего лечения. И я не могу, даже вместе с тобой, подозревать и следить за одним из своих больных.

 - Но если один из них Красная Роза, то рискуешь не только ты, напомнил я.

 - Да я не уверена, что вообще рискую, - возразила Сюзан. - Вряд ли он вдруг изменит своей манере и ни с того ни с сего переключится на белого психотерапевта.

 - Вовсе не вдруг. Само проявление может показаться внезапным, внутренне же он может идти к этому целый год.

 Сюзан пожала плечами.

 - К тому же, - продолжал я, - ты сама объясняла мне, что у таких людей, как Красная Роза, своя система символов. И ты можешь прекрасно вписываться в его схему, так же, как и все эти негритянки.

 - Возможно, - согласилась Сюзан. - Но все равно маловероятно, что такой убийца еще и ходит на лечение. Люди идут к врачу, когда их внутренние противоречивые потребности становятся просто нестерпимыми, когда они в буквальном смысле раздирают человека на куски.

 - А может, лечение как раз и является частью его потребностей, предположил я. - Может, ему нужна возможность поговорить об этом.

 - Но он ведь не говорит. У меня нет ни одного пациента, который рассказывал бы мне об убийствах.

 - Он может говорить о них такими сложными символами, что ты и не поймешь ничего. Разве пациент не может просто задурить тебе голову?

 - Конечно, может, - кивнула Сюзан. - Но это не в интересах пациента.

 - Вообще-то он заинтересован в том, чтобы его поймали. Письмо Квирку, кассета мне.

 - Пленка тебе может означать совсем не то, что письмо Квирку, возразила Сюзан.

 - Согласен. Но тогда еще более вероятно, что он как-то связан с тобой. Ревность или что-нибудь в этом роде.

 Сюзан уклончиво промолчала.

 - Джек, - окликнул я бармена. - Сделай мне еще кофе.

 - Кофе делает Тед, - ответил Джек. - Я делаю тоник с сельдереем.

 Тед приготовил кофе и поставил чашку на стол.

 - Собираетесь остаться у нас на ночь? - спросил он с улыбочкой.

 - Спасибо за приглашение, - проворчал я и, добавив в кофе немного сливок, положил два кусочка сахара. У меня своя теория насчет того, как избавляться от кофеина.

 Тед вернулся за стойку.

 - А эта красная роза у тебя в доме? - снова обратился я к Сюзан. Из-за нее он чуть не попался.

 - Если это был он, - заметила она.

 - Этот приход к тебе может быть частью желания быть пойманным.

 - Или замеченным.

 - И, может, если он окажется на грани того, что его поймают или увидят, ему захочется убить тебя, чтобы спасти свою шкуру.

 Сюзан перевела взгляд на висящие на стенах картины.

 - Это единственный ресторанчик такого типа, где стены украшают произведения искусства, - заметила она.

 Я промолчал.

 - Да, такое вполне возможно, - согласилась Сюзан, прямо взглянув мне в глаза. Во взгляде чувствовалась твердость. - Но я не могу действовать, опираясь только на предположения. Мне нужно больше, чем просто догадки.

 Подперев руками подбородок, я молча смотрел на нее. Молодой философ Зигмунд Спенсер.

 - Я, конечно, буду держать в ящике стола пистолет, - продолжала Сюзан. - А ночью буду класть его на ночной столик рядом с кроватью... И, если понадобится, пущу его в ход.

 - Хорошо, - кивнул я. - Я знаю, что ты так и сделаешь. А я пока попытаюсь выяснить, кто из твоих пациентов убийца. Я не буду рассказывать тебе, каким образом я собираюсь это сделать, потому что не знаю, какие действия ты считаешь компрометирующими твою работу, а какие - нет.