- Белсон сделал анализ двух голосов, - сообщил я. - Один - того, кто прислал мне кассету, где утверждал, что он Красная Роза. Второго записал мой автоответчик после этой позорной программы Джимми Уинстона. Так вот, анализ показал, что говорил один и тот же человек.

 - Я послушаю, - попросила Сюзан.

 Я подошел к магнитофону и вставил кассету. Сюзан слушала, подложив руку под подбородок. Я трижды прокрутил обе записи.

 Сюзан сидела не шевелясь, задумчиво глядя на магнитофон. Мы с Хоуком ждали. Наконец, Сюзан с шумом выдохнула воздух.

 - Похоже, что он, - сказала она. - Я, конечно, не уверена: это может быть и кто-нибудь другой, но может быть и он.

 Я вынул из магнитофона кассету. Хоук расслабленно откинулся на стуле, поставил его на две задние ножки и начал медленно и лениво покачиваться, слегка опираясь локтями на стойку. Я подумал, что он мог бы и не держаться.

 Сюзан отняла руку от подбородка.

 - Сейчас я тоже уверена, что это он, - проговорила она. - Но я абсолютно ничего не смогу сказать в суде как свидетель. Если все эти преступления совершил человек с такой же, как у него, патологией, то вовсе не обязательно, что это был именно он. Я могу назвать целую кучу людей со схожей патологией, которые тоже вполне могут совершить все эти преступления.

 - Что же им мешает? - спросил Хоук.

 - Не знаю, - пожала плечами Сюзан. - Характер, влияние других людей, степень воздействия со стороны матери, уровень собственного интеллекта, желание вылечиться... А иногда и просто случайность.

 - Может, какое-то вмешательство свыше, - тихо пробормотал Хоук.

 - Да брось ты, - улыбнулась Сюзан.

 Хоук посмотрел на нее и тоже улыбнулся. Ни одна улыбка в мире не излучала такого душевного тепла.

 - Значит, он, - заключил я.

 - Да, - кивнул Хоук.

 - Да, - согласилась Сюзан.

 - Но мы не можем это доказать, - продолжал я.

 - А отпечатки голоса? - спросила Сюзан.

 - Доказывают только то, что мне дважды звонил один и тот же человек. Но это еще не значит, что звонил именно Красная Роза. И вовсе не доказывает, что тот, кого они взяли, не Красная Роза. Даже если ты недвусмысленно заявишь, что это наверняка его голос, ты не докажешь, что он Красная Роза.

 - Недвусмысленно... Ну и словечки у тебя, - хмыкнул Хоук.

 - Всегда держись поближе ко мне, - посоветовал я ему. - Может, когда-нибудь тоже станешь таким же умным.

 - А если в моем журнале записано, что Фелтон был на приеме в тот день, когда ты гонялся за нашим ночным гостем? - не сдавалась Сюзан.

 - Вместе с еще семерыми или сколькими там пациентами? - возразил я.

 - А убийства? - подал голос Хоук.

 - Убийства? - не поняла Сюзан.

 - Сопоставь дни убийств с датами твоих сеансов, - объяснил я.

 - Зачем?

 - Посмотришь, что получится, - хмыкнул Хоук.

 - Сейчас принесу журнал, - кивнула Сюзан и отправилась в кабинет.

 - Значит, мы уверены, что это он, но никак не можем это доказать, - со вздохом заключил Хоук. - Рано или поздно придется что-то предпринимать.

 - Знаю, - вздохнул я.

 Вернулась Сюзан с журналом регистрации.

 - Назови мне даты убийств, - попросила она.

 Я знал их наизусть и без запинки продиктовал ей.

 Сюзан быстро записала их своим красивым и совершенно неразборчивым почерком. Элегантный, состоящий из грациозных линий и штрихов, этот почерк обладал исключительным шармом и очарованием, но был совершенно непонятным. Часто Сюзан и сама не могла прочитать, что написала несколько дней назад.

 Пока мы с Хоуком убирали посуду и полоскали чашки, Сюзан пролистала журнал.