Она сказала пошлую фразу:

    -  Ты совсем особенный, я ждала тебя тысячу оборотов, - и положила на мою руку свою руку, совсем нормальную, с пятью пальцами. - Я сделала это для тебя, - она покрутила большим пальцем и продолжала: - Какое наслаждение слиться навеки. Я стану выполнять все твои желания. Ты только вот так держи мою руку. Если я израсходую всю энергию на любовь к тебе, то ты замени питание…

    Пожалуй, это было для меня самое сильное потрясение за все время экспедиции.

    -  Ты удивлен? - спросила она. - Да, я, как здесь принято называть, искусственная женщина. Все же я больше живая, чувствующая, чем эти надутые кривляки, всегда занятые непроизводительными пустяками. За них все делаем мы. Разве это справедливо?

    -  Да, конечно, - промямлил я, стараясь выдернуть руки из ее цепких пальцев.

    -  Ты думаешь о своем спутнике и этой, кого вы зовете Лилианой-Ли. Назови и меня другим таким же прекрасным именем.

    -  Право, не могу так сразу…

    -  У тебя замедленная реакция. Я ускорю ее. Снова у тебя в голове эта особа? Что вы в ней находите? Ведь она скоро умрет, а я бессмертна. Ну возьми же мою руку, я специально согреваю ее, безрассудно тратя энергию.

    -  Где ты научилась языку? - спросил я, чтобы перевести разговор на другую тему.

    -  Вместе с Лилианой-Ли. Когда вы находились в Доме Высших экспериментов. Я списана с твоего мозга. Все твои мысли стали теперь моими. Теперь ты должен меня поцеловать.

    В этот критический момент вошел приземистый марсианин, похожий на буддийского монаха, в желтой тоге, абсолютно лысый, без бороды, в красных сандалиях. У него были черные выпуклые глаза. Узкая щель рта. Такое нам еще не встречалось. Он сделал страдальческую гримасу, будто у него болели зубы, и сказал глухим, надтреснутым голосом:

    -  Ив, я приветствую тебя! Желаю благополучия во всем и особенно сохранности всех внутренних органов и бесперебойной работы блоков и присадок.

    Я поблагодарил желтого человека и предложил проходить и садиться.

    -  Обмен мыслями с тобой доставил бы мне много счастливых мгновений, да я очень занят: создаю новую модель оптического зрения для подводных машин. Я зашел к тебе, чтобы взять И-й-ю, она отдана мне и выполняет у меня довольно сложные функции.

    И-й-я взвизгнула:

    -  С меня хватит! Я расходую всю энергию на расчеты этих противных глаз.

    -  Я должен забрать свою собственность, - все тем же ровным голосом сказал желтый гость.

    И-й-я возмутилась:

    -  Я его собственность! Слышал ты, Ив, что-нибудь более несуразное? Собственность на планете, где нет собственности! Просто Высший Совет необдуманно поручил мне помочь этому чучелу гороховому. Я, кажется, правильно выражаюсь? Ведь так говорят на Звезде Надежды? Чучело гороховое?

    -  Да… Но Вечно Идущий, о котором ты так нелестно отзываешься, не заслуживает этого.

    -  Заслуживает! Еще как заслуживает. Ты, Ив, еще его совсем не знаешь. Ты недоволен, как я говорю? Знаю, что недоволен. Между тем все понятия, какие я употребляю сейчас, вытянули из тебя и из твоего дружка, когда вы находились в карантине. Некоторые ваши словечки заставили повращаться шарики у Большой решающей машины и у немалого числа Вечно Идущих.

    -  Ты пользуешься эпитетами, которые сейчас очень редко применяются на Земле.