– Привет, Солджер. Рада тебя видеть. Молодец, что выбрался с Гардена. Тебе там было не место.

Солдатов поджал губы и заинтересованно прищурился. Почему-то он совершенно не был удивлен тем, что его узнали. Хирургия – хирургией, но девица явно полагается не только на глаза. И кликуху каторжанскую запомнила (она же, что характерно, позывной). Кошка, что тут скажешь…

– Да я-то молодец. А вот ты кто такая? И что здесь делаешь?

– А кто спрашивает?

В её голосе не было даже толики любопытства, только холодноватое, равнодушное спокойствие.

– Ты бы ответила, что ли, – посоветовал Солдатов. – Нас здесь, как-никак, трое против тебя одной.

– Только трое, Солджер.

Ни дерзости, ни вызова. Простая констатация факта.

– Здесь – да.

– И я одна… здесь.

И ведь не поспоришь. То, что наблюдатели не зафиксировали прикрытие, вовсе не означало, что его нет. Абсолютная уверенность девчонки в себе могла быть безумством храбрых… а могла и не быть им. Поднимать шум не хотелось. Нельзя было его поднимать. Пока. Солдатов кивнул своим спутникам и первым убрал оружие.

– Похоже, мы не с того начали. Ладно. Махров, дверь. А ты электронику верни в работу, чтобы я мог глушилку подключить. Нам свидетели без надобности.

Девица выполнила просьбу, что, как ни крути, было явным проявлением доверия. Солдатов такие вещи ценил. И в то же время понимал, что дело может быть не в доверии, а в том, что – в случае чего – неизвестно, кто не выйдет из этой комнаты. Он не видел рыжую в драке. Но безусловную готовность драться прекрасно помнил.

– Спасибо. Иван Солдатов, Российская Империя. Владислав Махров и Глеб Озеров, мои коллеги.

– Сослуживцы? – уточнила она.

– Можно и так сказать. А ты… Дитц, да?

– Лана Дитц, Республика Легион.

И она протянула руку, которую Солдатов пожал с удивившим его самого удовольствием.

– Так всё-таки – что ты тут делаешь? Дверь взломала, по шкафам шаришь…

– Имею право. Это комната Дезире Фокс.

– Я в курсе.

– Она пропала.

– Я в курсе, – повторил Солдатов.

– Её родные волнуются. Вот…

И с развернутого дисплея зазвучал холодный женский голос: «Я, Генриетта Фокс…»

Когда запись закончилась, Солдатов некоторое время молчал. Потом, обработав входящие, кивнул:

– Принято. Любезность за любезность. У нас тут тоже пропажа случилась. Некоторое время назад некоего Андрея Сперанского, исследователя в области генной инженерии, ждали на конференции в Новом Петербурге. Не дождались. Ну, не дождались – и не дождались, всякое бывает… но об изменении планов он не сообщал, учёная братия забеспокоилась. Сначала пробовали связаться, потом жевали сопли, потом через пятые руки вышли на нас…

– На вас – это на кого?

– А ты как думаешь? – усмехнулся Солдатов. Усмешка (он сам это чувствовал) вышла пренеприятная. Но девицу это нисколько не смутило.

– Я пока ничего не думаю, – пожала плечами она, усаживаясь в единственное имеющееся в наличии кресло. – Недостаточно данных. Ивот чего я точно не думаю, так это того, что за каждым подданным императора отправляют таких… эээ… серьезных людей. Или император тут ни при чем?

– Ты права, за каждым – не отправляют, – Солдатов поискал, куда бы сесть, и расположился на кухонном шкафчике между плитой и мойкой.