Этот человек импонировал ей. Не в последнюю очередь тем, что носил фамилию Ли. Пусть сама Лана и принадлежала – неофициально, куда там никчеме – к прайду Зель-Гар, но представители прайда Зель-Ли всегда вызывали у неё глубокое уважение. И совпадение фамилии декана с фамилией одного из Отцов мринов, создателя минервари, располагало к нему в не меньшей, а, возможно, и большей степени, нежели сочетание острейшего ума и деловой сметки.

– Рад вас видеть в добром здравии, дорогая моя! – тихо, но отчетливо проговорил декан на интерлингве – общепринятом языке университета. – Не уделите ли мне несколько минут вашего драгоценного времени?

Чем вежливее был старый Ли, тем более востро следовало держать ухо его собеседникам. А уж если дело доходило до «драгоценного времени» и «моей дорогой»…

– Всё мое время – ваше, профессор, – церемонно поклонилась Лана.

Она сидела: давно утративший способность стоять Ли Юйши не любил напоминаний о собственной немощи. Нелюбовь эту он не демонстрировал никак, но для мрины – как для любой кошки, впрочем – не составляло труда понимать, что нравится, а что не нравится её собеседнику. И декан (она чувствовала) ценил эту деликатность больше, чем любой, закрепленный соответствующими правилами и протоколами, официоз.

– Я знаю, как вы заняты сейчас… переименованием «Бара», к примеру… – бесцветные губы шевельнулись в намеке на улыбку, и Лана позволила себе улыбнуться в ответ. – Как я слышал, некоему молодому дуралею крупно повезло, что заведение теперь называется «Чёрный треугольник», а не «Мёртвый балабол».

Из угла, в котором обосновался Озеров, послышался вполне отчетливый для кошачьего слуха скрежет стиснутых зубов. Отвлекаться Лана не могла. Лишь мельком подумала, что вот такая оценка ситуации от абсолютно постороннего для русских человека может здорово помочь в налаживании дальнейших взаимоотношений. Или помешать. Тут уж как повезёт.

– Я была голодна, профессор, – кротко заметила она.

– Я так и понял. Промокли, торопились поужинать, связываться не хотели… сейчас вы сыты, надеюсь?

– Вполне сыта.

Утверждение сие и рядом не лежало с правдой, толком позавтракать она, занятая проводами – выпроваживанием – гостей, не успела. Однако говорить об этом Ли Юйши не стоило: с декана сталось бы настоять на том, чтобы она связалась с ним позже… а это было не в её интересах. Практика показывала, что проволочки могут дорого обойтись их причине – пусть даже повод дал сам Ли Юйши.

– Это хорошо. Дорогая моя, у меня есть для вас поручение. Понимаю, что сейчас каникулы и нехорошо с моей стороны прерывать заслуженный отдых будущего магистра, но обстоятельства таковы, что я вынужден побеспокоить именно вас. Все мои старшекурсники и сотрудники разлетелись кто куда: на практику, по контрактам, просто развеяться… а дело непростое, желторотикам не доверишь. Вы слышали о несчастье в «Приюте старого тролля»?

Лана склонила голову, пряча загоревшиеся глаза не столько от Ли Юйши, сколько от насторожившегося Солдатова. В гробу вывез бы?! Вот оно! То самое!..

А старик на дисплее продолжал:

– Ко мне обратился… впрочем, неважно. Довольно серьезные люди выразили готовность выступить спонсорами факультета, и спонсорами щедрыми. Им нужно, чтобы кто-нибудь из «тайноловов» отправился в «Приют» и на месте попробовал разобраться, что произошло.