– Мелли, ты…

– Томми, если я говорю – конкретнее, значит – конкретнее.

– Ну, хорошо. Кампус Нильсборского Универа.

– Ещё конкретнее.

– Мелли!

– Томми, не морочь мне голову. Время – деньги. Твои, что характерно. Ну, и?

– Есть там такое заведение – «Бар»…

Лана отмахнулась от практически мгновенно срубившего фишку Шермана и запрыгнула на стойку, деловито озираясь по сторонам.

– Томми, я тебя не вижу.

– Что?!!

– То. Где ты? На галерее или на нижнем уровне?

Ответное замысловатое ругательство она совершенно сознательно пропустила мимо ушей. Не в первый раз Том-младший ругался на нее. Дай Баст – и не в последний.

– На нижнем. А ты?

– Давай в главный зал. Я тебя жду.

Прошло с полминуты. И вот уже поднявшийся с нижнего, подземного и отчасти подводного, уровня Том Хельгенбергер решительно двинулся сквозь толпу. Огляделся. Гаркнул что-то совсем уж непечатное. И, не разбирая дороги, ринулся к стойке.

– Радость моя!

– Ещё конкретнее, Том! – рассмеялась она.

– Убью!!!

– Вот с этого и следовало начинать, – с удовольствием резюмировала Лана, падая в такие знакомые объятия. – Так что ты хотел?

Губы Хельгенбергера продолжали улыбаться, демонстрируя окружающим радость от встречи. Но расточаемая глазами притворная беспечность исчезла так резко, что, когда он разжал руки, Лану это совершенно не удивило. Ловко приземлившись на ноги, она требовательно уставилась на старого знакомого.

– Моему другу нужна консультация, – негромко сказал Том, склонившись к её уху. Со стороны казалось, что мужчина шепчет комплимент на грани – а то и за гранью – скабрезности.

– Он внизу, я правильно понимаю? – почти неслышно, с зазывной улыбкой пробормотала Лана. И добавила, громко и отчетливо, так, чтобы услышали все, кто думал, что это их касается: – Лерой, рюмку мятного ликёра. Спасибо. Пошли, Томми.

И они пошли. Впереди скользила Лана, щедро рассыпая приветственные жесты рукой с зажатой в ней ликёрной рюмкой. Шла – и затылком, как направленный из засады ствол, чувствовала наигранную улыбку Тома.

Коридор. Дверь отдельного кабинета. Шаг внутрь.

Лана остановилась, не закончив этот шаг. Шедшему сзади Хельгенбергеру показалось, что он налетел на стену. Талия, за которую он ухватился, чтобы не врезаться подбородком в затылок, по гладкости и твердости могла соперничать с бронзовой отливкой. Молчание затягивалось.

– Томми, ты рехнулся.

Том не удивился даже – оторопел. Потому что его друг, представительный мужчина средних лет, плечистый, хорошо одетый, не мог вызвать такую странную реакцию. Или – не должен был. Но вызвал.

– «Пегас» на крыше – ваш? – продолжила женщина, которую он знал как Мелиссу Тевиан и Катрину Галлахер. Как уж её звали на самом деле, Томас Хельгенбергер-младший не знал и не хотел знать. Многая знания – многая печали.

– Наш.

– Ты по тросу спустишься, если что? Там сесть негде, а при таком ветре и снижаться-то затея нездоровая.

– Ну-у… – протянул Том.

– Подстрахую. Эй, парень! – давняя приятельница вывернулась из его рук и кивком подозвала официанта, дежурившего в коридоре. – Собери нам с собой вот это всё.

Она махнула рукой в сторону богато накрытого и почти нетронутого стола. Мужчину, которого Том так и не успел представить, она почти демонстративно игнорировала.