Магда Сабо. Бал-маскарад
I Кристи отправляется на бал-маскарад. – Сплошные тайны. – Бабушка ведет себя странно – впрочем, это понятно, ведь на будущей неделе ее свадьба
Бабушка шила цыганскую юбку. То и дело она принималась разглядывать ее, держа на отлете, иногда прикладывала на секунду к талии Кристи и опять продолжала сборить огромный кашмировый платок, который обычно лежал наброшенный на пианино. Кристи слонялась по комнате, смотрела на худые, проворно снующие над шитьем бабушкины руки. Руки у бабушки были не женские – маленькие, с тонкими пальцами, – а широкие, натруженные… Замечательный получится костюм, хоть и шьют его дома; впрочем, ей-то хорошо, ее бабушка в молодости была портнихой. Тетя Ева не разрешила брать костюмы напрокат. А только Анико все равно достала какое-то расчудесное платье из костюмерной – уж такая она, эта Анико. Даже зеркальце не одно с собой носит, а сразу два… Четыре часа. Начало в пять. Рэка нарядится трубочистом, Бажа – слоном, Цинеге – птицей, у нее и перышки и крылья будут, настоящая птичка-синичка… А вот Кристи никому не сказала, в каком она будет костюме. Никому! Это тайна. Еще в прошлом году невозможно было даже представить себе: она, Кристи, – и вдруг на балу! И не в том дело, что бабушка не пустила бы, – ей самой не хотелось! Но в этом, нынешнем, году все по-другому. Нынче и вечером солнце словно бы не заходит, так и светит всю ночь напролет, а ты все прислушиваешься: не близится ли то чудесное, то радостное, о чем мечтаешь?
Какой год!
Она могла бы одеться фоторепортером – с фотоаппаратом через плечо, в мальчишечьем костюме, – но тогда ее сразу узнали бы, потому что во всем классе только у нее отец фотограф.
«Может, оденешься солдатом?» – сказала Бажа и подмигнула. Бажа на нее не сердится. Кристи – солдатом! После той истории с докладом о мире…
Нет, ни фотографом, ни солдатом – никем, чей облик как-то связывается с ее персоной! Самое лучшее в маскараде – это то, что можно выскочить из собственной кожи, стать другой, совсем другой, чем ты есть на самом деле. Кристи повернулась на каблуках, руки поплыли в воздухе. Ой, как хочется потанцевать!… И с мальчиками тоже, если они наберутся храбрости и пригласят, хотя с ними – это не настоящее. Когда танцуешь с мальчиком, нужно все время следить за собой, помнить о волосах, о ногах, о том, как смеешься, обо всем; если же отплясываешь с подружкой, так и сбиться с ноги не беда, и задеть кого-нибудь по щиколотке ненароком не такой уж позор, и вообще не нужно непременно быть привлекательной. Но самое лучшее в маскараде, конечно, не танцы, а то, что можно несколько часов кряду представляться кем-то другим, не тем, что ты есть, – будто тебя околдовали и ты вдруг стала всем чужой, незнакомой…
Замечательный будет праздник: приглашены советы дружин из других школ, придут шефы – кисовны из соседней гимназии , маски обязательны. Хорошо бы и учителя нарядились, вот бы смеху было… Директору, конечно, нельзя, она в конце концов все-таки директор и будет, наверное, принимать гостей из районного совета, из районного союза женщин, кисовцев из пионерского отдела. Но тетя Ева, тетя Мими, тетя Агнеш Чатари… Тетя Мими, мама Рэки Гал, которая преподает в их же школе, рассказывала как-то Рэкиному папе, что тетя Луиза чего только не наговорила в учительской о ней самой и о тете Еве, – мол, слишком они современные, и чего ж тогда ждать от зеленой молодежи, и что будет с авторитетом учителя, если воспитатели с классом так вот, запанибрата, водят учащихся в кино, в театры, не запрещают им читать романы про любовь, и больше того – на воспитательском часе обсуждают с детьми прочитанное, да еще бал устраивают для девочек и мальчиков, бал-маскарад!… Но директор прервала ее и стала говорить что-то про новую педагогику. |
