— Да, верно!

— Самое позднее в четверть девятого я буду у стен Ружмона, и вы сможете убедиться, что поездка в Шамбодуэн была предпринята не напрасно.

Словно не зная, что такое усталость, отважный сержант, которому нельзя было дать его сорока семи лет, взлетел в седло и умчался.

Ружмон теперь напоминал аванпост действующей армии. Везде можно было видеть солдат, которые, словно на обычном привале, занимались множеством неотложных дел, составлявших особую часть их тяжелого и опасного ремесла. Всюду кипела работа — чистили и кормили лошадей, разбивали походную кухню, драили оружие, штопали и зашивали порванную форму и наспех бинтовали полученные в последнем бою раны. Полчаса спустя, с наслаждением растянувшись на подстилках из сена, которым не брезговали и лошади, объевшиеся овсом, солдаты начали засыпать, вспоминая погибших или раненых товарищей. Привыкнув к жизни, полной неожиданностей, многие приходили к философскому выводу:

— Глядишь, завтра и мне достанется!

Через восемь часов десять минут вернулся сержант Вассёр, которого, казалось, ничто не могло заставить изменить его обычной пунктуальности. Командир гвардейцев не ошибся — лошадь, на которой он покинул Ружмон, испустила дух у ограды Шамбодуэна. Вассёр вернулся в сопровождении Кривого и с лошадьми, взятыми в конюшне замка. Жан де Монвиль и капитан Бувар предложили готовиться к отправлению. Вассёр указал на солдат, спавших как убитые, и попросил полчаса отсрочки.

— Гражданин, подумайте, что, быть может, еще до наступления ночи им придется сделать не меньше пятнадцати лье. Кроме того, моя поездка в Шамбодуэн сберегла нам немало сил.

— Вы узнали, в каком направлении скрылись бандиты?

— Нет, но стало точно известно, что они направились не на север и не на восток — в лесу Ла-Мюэт пустынно, ни одна живая душа не показывалась на дороге, ведущей к излюбленным убежищам банды. Таким образом, два направления отпадают и мы выигрываем время. Я уверен, что головорезы двинулись к западу — в леса Камбре или Нотенвиля, туда, где сходятся два рукава реки Кони. Кривой прекрасно знает эти края, он укажет места, где прячутся бандиты, и назовет их подручных, из которых я сам берусь вытрясти нужные сведения. Видите, гражданин, теперь мы не будем метаться наугад, а выступим в организованный поход, который, я надеюсь, завершится полным уничтожением проклятой банды.

С этими словами неутомимый сержант, не дожидаясь ответа, пустился галопом в сторону Ашера, учинил местным жителям форменный допрос и узнал, что многочисленная шумная толпа, сопровождавшая карету, промчалась ночью в сторону маленькой деревушки Рюан. Не прошло и получаса, как сержант уже вернулся в Ружмон и поднял отряд на ноги. Жандармы и гусары покинули город и рысью пустились по дороге, ведущей к Рюану.

ГЛАВА 11

Провинция Бос, представлявшая собой во времена друидов один огромный лес, примыкавший к Орлеанскому лесу и Першеронским рощам, сегодня превратилась в абсолютно гладкую равнину без единого деревца или ручейка, хотя и сохранила свое плодородие. Здесь нет ни рек, ни озер, и случайный путник задается вопросом, как удивительное богатство земель может сочетаться с таким засушливым климатом? До самого горизонта простирается все тот же утомляющий однообразием пейзаж — стоящие под паром поля, спеющие нивы и искусственные луга. Не видно ни холмистых долин, ни весело бегущей по камням речушки, петляющей между берегов, поросших ивами и тополями. Источником влаги в этом краю, где царит постоянная жажда, является единственный на всю деревню колодец, откуда крестьяне черпают воду и для себя, и для скотины, или зловонное болото, пересыхающее каждый год на три месяца. Это пустыня, но лишенная радующих взор оазисов и бескрайних просторов, и даже сказочное плодородие не дает забыть о невероятной унылости простирающихся вокруг земель.