— О! краденое золото!

— Такое же, как золото, полученное в приданое графиней де Ружмон, дочерью откупщика. Но не будем отвлекаться. В год я имею в среднем сто тысяч ливров на карманные расходы и столько же откладываю на черный день. У меня есть особняк в Париже, я был близок ко двору…

— Ко Двору Чудес, разумеется! — вставил Жан.

— Ценю остроумное слово, но вы попали пальцем в небо. Речь идет о дворе нашего бывшего короля.

— Вы были приняты при дворе?

— Именно так.

— Вы принимаете меня за деревенского дурачка?

— За всю жизнь мне дважды приходилось доказывать свое дворянство: первый раз — чтобы сесть в карету короля, второй — чтобы стать во главе бандитов и разбойников Боса. Впрочем, так же поступали и мои предшественники. Такова традиция, которую еще никогда не нарушали!

— Как! — изумленно воскликнул молодой человек. — Неужели, чтобы командовать оборванцами, наводнившими Бос, надо быть дворянином?

— Совершенно верно, и я вам это докажу.

— О, не стоит, верю вам на слово.

— Теперь поговорим о вас.

— Зачем?

— Это совершенно необходимо — ради вашего счастья, вашего будущего, вашей любви.

— Остановитесь! Если вы скажете еще хоть слово…

— Не будьте ребенком, мне известно все… и даже больше! Только я могу ускорить или задержать отъезд Валентины, или даже вовсе ему воспрепятствовать. А ведь от этого отъезда зависит счастье вашей жизни, разве не так? Из достоверных источников мне известно, что у графини есть на примете очень серьезный претендент на руку ее дочери. Она надеется, что разлука, представительная внешность жениха, его громкое имя и огромное состояние рано или поздно сделают свое дело и дочь согласится выйти за него. Как гласит народная мудрость, с глаз долой — из сердца вон.

— Вы заблуждаетесь, сударь, — высокомерно прервал разбойника Жан де Монвиль.

— Понимаю, понимаю! — усмехнулся собеседник. — Вы надеетесь на будущее и полагаетесь на клятвы, данные при свете звезд… Так знайте: слова уносит ветер. А я повторяю — вы навсегда потеряете Валентину и не найдете даже следов вашей возлюбленной. Ее готовы увезти в Германию, Россию или даже в Америку, лишь бы навсегда разлучить с вами.

— Кто вы такой, черт побери?

— Такой же дворянин, как и вы. Я тоже был беден, любил… и разбил свою жизнь из-за глупых предрассудков, но потом сумел подобрать кое-какие осколки.

— Я вам верю. Но что вы хотите?

— Предложить вам двести тысяч ливров золотом, а также сумму, необходимую для выкупа и восстановления поместья Монвилей, дом в Париже, короче, все, что вам потребуется, чтобы уже через месяц жениться на Валентине.

Молодой человек опустил голову. Лицо его покраснело от прихлынувшей крови, а незнакомец, словно желая заворожить, не спускал с него пронзительных серых глаз.

В комнате воцарилась тишина, нарушаемая только прерывистым дыханием Жана. Юноша чувствовал, что ему предлагают что-то ужасное, но не находил мужества ни бежать, ни высказать презрение искусителю.

Изменившимся голосом он глухо пробормотал:

— Что вы хотите взамен?

— Сущий пустяк. Вы наденете на палец вот это железное кольцо, отправитесь со мной к посланцам бандитских шаек Боса, которым я вас представлю…

— А потом?

— Распишетесь в получении крупной суммы, начнете жить как король, бездельничать и предоставите заботу о вашем благосостоянии многочисленным помощникам и министрам… И наконец, будучи дворянином, заступите место другого дворянина, того, который сейчас находится перед вами, — станете королем разбойников.