— Благодарю, жена! Ты вернула меня к жизни, — с трудом произнес судья. Голова его еще была тяжела, руки дрожали. Материнское сердце не лжет! Я верю тебе и тоже надеюсь… Но прошу вас, Брю, расскажите все, что вам известно.

— Дорогой Бувар, успокойтесь. Долгий рассказ утомителен, а вам вредно волноваться.

— Неведение хуже всего… Оно принесет мне гораздо больше вреда. Что же все-таки произошло?

— Трудно сказать. Тревогу поднял Даржан, крестьянин из Шоси. Как вам известно, он обнаружил на дороге уже успевший остыть труп вашего слуги Тиже. Рядом лежали две убитые лошади — его и Леона. Ваш помощник послал на место преступления четырех национальных гвардейцев под командованием унтер-офицера. Спустя полчаса один из гвардейцев возвратился и рассказал, что по дороге на Базош обнаружили широкий кровавый след. Но когда лес кончился, следы повернули на север, то есть в сторону Гедревиля. Кроме того, на месте перестрелки найдены пыжи и следы пуль, которыми явно стреляли из разного оружия. Бедняга Тиже и обе лошади были убиты пулями большого калибра. С той стороны дороги, где скорей всего прятались убийцы, национальные гвардейцы обнаружили застрявшие в сосне кусочки свинца и мелкую дробь. Следовательно, перестрелка велась из оружия разного калибра и с обеих сторон. Кто были люди, напавшие на бандитов, гвардейцы узнать не смогли. Но судя по всему, они явились на помощь Леону… Разбойников было много, о чем свидетельствуют три раны, полученные Тиже, и четыре — его лошадью. Да, следует заметить, что многие бандиты тоже были ранены — на лесных тропах и в поле обнаружены кровавые следы.

И наконец, совершенно непонятно, куда девался Леон? Если разбойники увели его с собой, значит, он был ранен или же его просто взяли в плен. Не исключено, что таинственные люди, пришедшие к нему на помощь, отбили его, спрятали у себя и теперь выхаживают… Но все это, к сожалению, одни предположения. Однако для меня, дорогой Бувар, равно как и для вашей супруги, все это означает, что сын ваш жив, в крайнем случае ранен. Если бы он был убит, его бы оставили на дороге вместе с несчастным Тиже. Итак, мужайтесь и не теряйте надежды!

Больной жадно внимал рассказу врача и в самом деле несколько успокоился. Когда печаль остра, любое утешение воспринимается как благо, и врач старался убедительно излагать факты, свидетельствовавшие о том, что Леон жив, хотя в душе не верил тому, что говорил. Во-первых, почему люди, несомненно рисковавшие собственной жизнью, пришли на помощь Леону, но при этом решили остаться неизвестными? Если они сумели обратить в бегство разбойников и увели или унесли с собой капитана, то почему они до сих пор не объявились и томят в неведении родных, которые места себе не находят от беспокойства? И наконец, если незнакомцы что-то знают о бандитах, — а наверняка так оно и есть, — почему они не хотят помочь правосудию? Рассудительный доктор не находил ответа на мучившие его вопросы и беспрестанно размышлял над ними, стараясь найти разгадку тайны.

Как обычно, роковое известие распространилось молниеносно. Едва в Базоше узнали о новом преступлении, совершенном разбойниками, как новость тут же разошлась по окрестным деревням и селениям. К полудню она уже достигла коммун, расположенных не меньше чем в двух лье от Базоша. Люди еще не оправились после неожиданного и ужасного ночного грабежа в Ашере, случившегося всего лишь двенадцать часов назад, и легко можно представить, какие жуткие, тревожные слухи вновь поползли по окрестностям.

Крестьянин, прибывший рано утром из Ашера в Базош с двумя бочонками вина, рассказал о дьявольской хитрости Фэнфэна, о представлении в церкви, ограблении и пожаре.