– Пьер, ты даже не зайдешь в дом? – крикнула ему вслед мадам Рокбрюн.

– Я скоро вернусь, – ответил полковник. – Только схожу проверю, все ли в порядке в магазине.

Он пересек дорогу и подошел к дому. Звезды на небе уже потускнели. Через окна магазина был виден свет. Рокбрюн всегда оставлял лампочку включенной, чтобы проезжающие патрульные полицейские могли заглянуть внутрь. Как всегда, он подергал дверь. Она была заперта. Но когда полковник доставал из кармана связку ключей, он уже знал, что в магазине что-то произошло. Рокбрюн зашел в демонстрационный зал, щелкнул выключателем и сразу понял, что случилось.

Часов не было. Вершина его карьеры антиквара, великолепный позолоченный хронометр, изготовленный Генри Мартино для Короля-Солнце, этот уникальный музейный экземпляр был украден.

И снова полковник понял, вернее предугадал, что произошло, раньше, чем его взгляд опустился на пол, на то место, где вчера стояли часы. Там лежал белый конверт с короткой надписью: «ЛИСУ». Он взял его в руки. Конверт не был запечатан. Полковник вытащил тетрадный листок и прочел:

«Мой дорогой Лис. Нам показалось, что ты очень плохо себя вел. Мы всем сердцем поверили, что ты предложил нам теоретическую задачу, как совершить ограбление века – унести с Августовского бала драгоценности на пятьдесят миллионов долларов. И нам, твоим друзьям, четырем старым экспертам, эта игра показалась очень интересной. Мы старались изо всех сил, чтобы найти нужные решения. Будь у нас времени побольше, мы бы разработали абсолютно надежный план. Но когда твои весьма выразительные слова и жесты показали, что ты считаешь нас способными реально планировать все это, включая убийство невинной девочки, планирование из забавной игры стало чем-то более серьезным. Мы даже заподозрили, что ты действительно хочешь провернуть это дело. Только в самом конце стало ясно, что ты просто проверял нас, убедил себя в нашей виновности и теперь собираешься тем или иным способом нас заложить.

Вскоре мы поняли, что ты шепнул капитану Скубайду, потому что через три дня после нашей воскресной беседы за нами было установлено наблюдение. Это продолжалось до тех пор, пока самому тупому из полицейских не стало ясно, что мы занимаемся только своими делами и невинны, как белоснежные новорожденные ягнята.

Тридцать лет назад мы бы казнили тебя, дорогой Лис, за это предательство. Но, посоветовавшись, мы пришли к заключению, что ни один из нас не стал с тех пор моложе и что стареющие мозги уже не могут нести полную ответственность за исходящие от них директивы. Мы договорились считать, что ты действовал в состоянии временного умопомешательства; К тому же мы все тебя очень любим и я уверен, потом жалели бы, что поступили с тобой так жестоко. Однако ты должен быть наказан, поплатиться за то, что играл чувствами старых друзей. Поэтому, как ты заметил, мы унесли твои часы.

Ты посвятил прошлый вечер благотворительности. Даем тебе возможность продолжить эту благотворительную деятельность. Как всегда, наши интимные встречи, знакомства и дружеские беседы проходят в винограднике на дальней аллее. Справедливость требует, чтобы ты, в порядке компенсации, понес некоторый ущерб – ты знаешь, какие неприятности пришлось каждый день выдерживать кое-чьим друзьям. Мы думаем, что 250 тысяч франков хватит, чтобы помочь самым бедным людям в округе. Чек на эту сумму, выписанный на предъявителя и отправленный по почте кому-нибудь из нас, вернет тебе часы таким же волшебным способом, каким ты их лишился. И вдобавок восстановит твою репутацию в глазах четырех твоих старых товарищей.

Полковник дважды перечитал письмо. Сначала глаза его наполнились слезами, но потом он разразился таким хохотом, что едва смог отдышаться. Наконец, он успокоился и представил себе, какие будут лица у всех четверых, когда они прочтут в утренних газетах о неудавшейся попытке ограбить праздник на Серебряных песках.