— Ей-богу! — сказал себе Техасец Пит. — Мне совершенно наплевать, он это или не он, но будь я проклят, если это не он!

А в гостиной хозяйского дома Колби с жаром уговаривал Лилиан Мэнил. Пока не подали ужин, Корсон ушел в свою комнату привести себя в порядок, а Диана еще не спускалась.

— Послушай, Лиль, — убеждал Колби. — Мне не нравится, как Корсон обращается с малышкой Дианой. Я забочусь об этой девушке и не хочу видеть, как она страдает.

Лилиан Мэнил вытянула руки и обвила ими шею бригадира.

— Оставь это, Хол, — промурлыкала она. — Ты постоянно говоришь, как сильно меня любишь, но как же я могу поверить в это, если ты все время думаешь о ней и никогда — о моих интересах! Ты хочешь, чтобы она владела всем, а мне не хочешь оставить ничего. Нет, Хол, ты меня не любишь!

— Я люблю тебя, Лиль. Я без ума от тебя!

— Тогда делай все как положено и прекрати все время держаться ее стороны, — посоветовала она. — Я собираюсь стать очень богатой девочкой, Хол, и мы сможем прекрасно проводить время после нашей свадьбы. Если ты, конечно, не будешь столь глуп, чтобы помешать мне овладеть моей законной собственностью!

— Что-то не очень я уверен, что ты собираешься выйти за меня, — угрюмо заметил Колби. — Слишком уж ты близка с этим Корсоном, и он с тобой ласков. Только дурак поверит тебе.

— Пф-ф! — Лилиан беспечно рассмеялась. — Что ты! Морис для меня что-то вроде старшего брата. А теперь поцелуй меня, будь хорошим мальчиком и скажи, что не позволишь ни Диане, ни кому-нибудь еще украсть все твои деньги. — Она притянула его лицо к своему, и их губы слились в долгом поцелуе.

Когда их лица вновь разъединились, Колби тяжело дышал.

— О Боже! — хрипло прошептал он. — Да я на преступление пойду ради тебя!

В это время в темном холле Морис Б. Корсон через полуоткрытую дверь хмуро смотрел, как они целуются. Переждав момент кульминации, он предупредительно кашлянул и вошел в столовую. Лилиан уже лениво наигрывала что-то на фортепиано, а Колби внимательно изучал картину, висящую на стене.

Корсон приветствовал их приятными словами и величественной улыбкой. Через минуту вошла Диана Хендерс, и все четверо сели к столу. Трапеза, как, впрочем, и все предыдущие в эти недели, была отмечена заметной натянутостью. Беседа по большей части вращалась вокруг погоды — единственного общего для этих четырех людей предмета, который они могли обсуждать открыто. А поскольку летняя погода в Аризоне не давала почвы для обширных дискуссий, то их совместные трапезы не блистали красноречием. Этот ужин не стал исключением из правила. Но когда он уже подошел к концу, Корсон вдруг прочистил горло, как это свойственно многим людям, вынужденным затронуть в беседе неприятный предмет после долгих колебаний и сомнений.

— Мисс Хендерс… — начал он.

Хол Колби встал.

— Пойду поговорю с Быком, пока он еще не уехал, — поспешно объявил он, выходя из помещения.

— Мисс Хендерс, — повторил Корсон, — я должен выполнить болезненную обязанность. Я долгое время пытался действовать в согласии с вами, но не встретил с вашей стороны даже намека на сотрудничество. Потому я вынужден открыть вам факт, который заставит вас наконец подчиниться моему мнению в вопросе о продаже этого имущества.

— Что же это за факт? — любезно спросила Диана.

— Мы перейдем к нему позже, — пообещал он. — А сейчас подумайте о том, что смерть вашего родителя, моя дорогая юная леди, оставила вас в весьма несчастных обстоятельствах. Но, разумеется, со стороны мисс Мэнил будет вполне естественным сделать для вас все, что она сможет.