Бунташный век закончился воцарением Петра I и утром стрелецкой казни. Этот кровавый пролог стал своеобразным предупреждением всем смутьянам и строптивцам. С новым царем шутки были плохи.

Ветры перемен от Петра Алексеевича

С воцарением царя-реформатора в России началось другое время. Поступь Петра была тяжелой. Желание в кратчайшие сроки встать на один уровень с европейскими странами требовало реформирования всего государственного механизма, в том числе и карательно-правовой части. Из приказа, созданного в 1686 году в подмосковном селе Преображенском, вырастает грозное ведомство, которое с 1697 года получает исключительные права следствия и суда по политическим преступлениям.

Именно сюда по Указу 1702 года станут пересылаться изветы по «слову и делу», а после учреждения института фискалов (1714) и Тайной канцелярии (1718) возглас «Слово и дело!» покатится по стране широкой волной. Доносительство становится нормой жизни. Тайной перестает быть даже тайна исповеди. Под угрозой лишения сана священники обязаны нарушать это одно из основополагающих христианских таинств и доносить на своих исповедуемых в том случае, если они открывали им противогосударственные замыслы - как свои, так и услышанные. Время, о котором Пушкин сказал: «Была та смутная пора, когда Россия молодая, в бореньях силы напрягая, мужала с гением Петра», было воистину странным. Жены доносили на нелюбимых мужей, мужья - на неверных жен, холопы - на помещиков. С помощью доносов пытались облегчить свою участь и некоторые преступники.

Усилиями Петра Россия превращается в государство регулярного типа, с тотальным контролем над всеми сторонами жизни своих подданных. Регламентации отныне подлежит все: от фасона платья до шрифта газет, от деятельности правительственных учреждений до распорядка проведения увеселительных мероприятий (ассамблей). Стремление следовать западным образцам побуждало Петра отказываться от того, что было свойственно русским традициям. Прежние нормы не устраивали преобразователя, который всегда восхищался деятельностью кардинала Ришелье и даже произнес над его могилой: «Я бы отдал тебе половину своего царства, если бы ты научил меня управлять второй». Поскольку помощи от Ришелье ждать не приходилось, управляться со страной приходилось самому. Одним из многочисленных нововведений Петра стало учреждение полиции. Потребность в ней диктовалась не только заграничным опытом царя, но и объективными причинами. Должности губных старост и сыщиков были отменены указом 1702 года, дела ликвидированного в 1701 году Разбойного приказа разосланы «которые куда пристойно». Институт губернаторства только создавался и был не в состоянии заниматься охраной общественного порядка и борьбой с преступностью, которая - увы! - неуклонно росла, несмотря на то что скорый на расправу царь рекомендовал вешать воров и разбойников прямо на том месте, где они были пойманы. В том, что полиция возникла в Санкт-Петербурге, нет ничего удивительного. Строительство северного парадиза требовало постоянного надзора, а занятому общегосударственными делами губернатору А. Д. Мен-шикову было явно не до того. Созданная в 1705 году Адмиралтейская верфь взяла на себя часть правоохранительных функций, но после того, как адмиралтейский советник А. В. Кикин оказался причастным к делу царевича Алексея, Петр, которому всюду виделись заговорщики, больше не доверял Адмиралтейству.

Надежды на обновление он связывал с полицией, которая «есть душа гражданства и всех добрых порядков и фундаментальный подпор человеческой безопасности и удобства».