В ответ на это оперативник начистоту сказал ему, что, несмотря на то что дед установлен группой сотрудников, работающей на рынке, уголовный розыск и не собирается его привлекать. Дословно это звучало так: «Слышь, ты, терпила, ты что думаешь, мы ветерана привлекать из-за тебя станем?»

Подъехавшему бригадиру лохотронщиков Фиме тоже прочистили мозги. После чего Романенко внезапно «вспомнил», как все было. То есть незнакомый парень начал показывать Романенко пистолет на рынке, тот крутил его в руках, крутил, да нечаянно и выстрелил себе в голову.

- Правильно, - согласился уголовный розыск. - Это совпадает с нашей агентурной информацией, - и посмотрел на Фиму.

- Истинный крест - не врет! - отрапортовал Фима. - При мне все так именно и произошло.

- Понятно. Ну несчастными случаями мы не занимаемся, - согласились оперативники и удалились.

Фима догнал их на улице и жалобно спросил:

- А если вернется дед-то?

- Так возместите и извинитесь. А если всех вас перестреляет сгоряча, тогда и приходите. Будем разбираться по всей строгости, - пообещали офицеры милиции.

Дальше мы не знаем. Думается только, что эти мерзавцы будут теперь повежливее разговаривать со стариками. А мужу Нины Андреевны и ей самой наше пламенное поздравление с праздником.

Жаль, что мы не смогли лично побеседовать с этой семьей. Интересен жизненный путь этого реального человека.

Глава 5

ПОТОМКИ ДЕКАБРИСТОВ И ПРАПРАПРА…ВНУКИ

ЕРМАКА

По Сибирскому тракту, на солнышко,

от полей, зеленеющих вновь,

мы уходим мотать свое горюшко

средь сибирских пустынных снегов.

Эмир Шабашвили

Ссылать своих сограждан в Сибирь в России начали ещё в XVII веке, во времена царствования Алексея Михайловича Тишайшего. Такая ссылка являлась отнюдь не самостоятельным видом наказания, а скорее - одним из методов профилактики правонарушений: за Урал и далее направлялись преступники, как правило, уже понесшие наказание за совершенные ими прегрешения.

До поры до времени это были исключительно наши, местечковые традиции, а вот в веке XIX уже весь цивилизованный мир узнал, что расейская Сибирь - это каторга. Тогда первыми, и, пожалуй, самыми знаменитыми каторжанами, стали участники подавленного декабрьского восстания 1825 года. Царь-батюшка недолго размышлял, куда бы ему сослать отбывать наказание взроптавшее офицерьё - Сибирь, и точка! Причин тому было несколько.

Во-первых, не просто далеко, а очень далеко от столицы. Следовательно, дурные вольнолюбивые мысли если и будут долетать до Петербурга, то с колоссальной временной задержкой. И опять же под бдительным оком перлюстраторов.

Во-вторых, местный климат таков, что многим станет просто «не до философий». Потому как «Сибирь не Ницца, а перчатка не рукавица».

Наконец, минимум, а то и полное отсутствие каких-либо, как принято ныне говорить, благ. Аристократы - натуры тонкие, без роялей и экипажей чувствуют себя некомфортно.

Вслед за декабристами по проторенной дорожке в Сибирь пачками и этапами стали отправлять и всяких прочих господ и товарищей. Как проштрафившихся перед законом, так и просто не подававших надежд подданных. Последних высылали так называемым «административным порядком», причем даже не по суду, а так… волевым решением властей на местах. То бишь, если не на каторгу, так на поселение. С глаз долой - из сердца вон. А что? Пускай землицу сибирскую осваивают (если выживут, конечно). В конце концов, кто-то же должен!

При этом каторжники и поселенцы априори лишались всех гражданских прав и должны были оставаться в Сибири пожизненно.