|
Хотя, скорее всего, о нем просто никто не вспоминал. Но в 2001 году петербургскому журналисту Виктору Бовыкину удалось отыскать сей криминалистический раритет: оказывается, голова Леньки никуда не исчезала, а все это время хранилась в подсобном помещении кафедры криминалистики юридического факультета Петербургского университета и значилась в инвентарной описи как «голова неизвестного мужчины». В наши дни она представляет собой леденящее душу зрелище: лицо легенды бандитского Питера почти разложилось, левая половина черепа вскрыта. Кстати сказать, в конце двадцатых годов русский психиатр Владимир Бехтерев, увлекшись теорией доктора Чезаре Ломброзо о преступном человеке, пытался найти в мозге кровавого убийцы какую-нибудь патологию. Но… ничего сенсационного он не обнаружил.
В городе трех революций у Леньки Пантелеева имелось немало последователей, которые также «косили» под «благородных» бандитов: грабили якобы только буржуев и в своих помыслах радели исключительно о бедняках. Неслучайно в свое время о «бандитском царе и боге» Пантелееве ходили слухи, что он был связан с эсерами и мстил большевикам за предательство революции - петроградский бандитизм периода начала НЭПа тоже был изрядно политизирован. В 1922-1924 годах петроградскому угрозыску не раз приходилось вести опасную борьбу с такого рода «политическими» бандами. Среди них немалую известность приобрела шайка Гурова. Действовали широко, с размахом, в разных городах СССР, но главным образом в Москве и Петрограде-Ленинграде. В занятиях гуровцев ничего идейного усмотреть не возможно: грабежи как грабежи. Особенно активно и дерзко стали действовать в начале 1924 года, после смерти Ленина (случайное совпадение?). За два месяца - ограбление Центробумтре-ста в Москве, разгром касс Кожтреста, Севзапкино, Ленинградодежды в Ленинграде. Лишь в начале марта агенты угрозыска смогли задержать подозрительного субъекта, в котором кассир Кожтреста опознал одного из налетчиков. При задержанном имелись документы на имя М. В. Сизова, проживающего в доме 36/38 по Малому проспекту Петроградской стороны. Его опознали и другие свидетели, Арестант вёл себя гордо и, когда понял, что дело его плохо, вдруг решительно заявил: он-де не бандит, он - идейный борец с большевизмом и принадлежит к партии левых эсеров. На последующих допросах идейный Сизов вел себя как партизан - соучастников (или товарищей по революционному подполью?) назвать отказался. Но милиционеры уже имели опыт работы по такого рода делам. Вычислили сожительницу Сизова, на её квартире (дом 16 по улице Ленина) провели обыск, обнаружили 6 револьверов, патроны к ним, 1 гранату, много денег в пачках. 3 револьвера принадлежали кассирам ограбленных касс. Остальное оружие, должно быть, из того левоэсеровского арсенала, что был обнаружен чекистами в доме Перцова 7 июля 1918 года… Остальное было делом техники. Сожительница Сизова стала давать показания. По цепочке вышли на других участников банды. За две недели в Ленинграде были арестованы: гражданин Васильев Н. В., действительно принадлежавший ранее к партии левых эсеров, а позднее отбывавший наказание за изготовление самогона; Михеев И. П., по убеждениям анархист; укрыватель Макаров, наводчик Мельников (эти о партийной принадлежности не заявляли). Несколько человек из этой же преступной группировки были сцапаны в Москве. Наконец выследили и арестовали по месту постоянного проживания (Кавалергардская улица, дом 8) руководителя банды политических грабителей Д. А. Гурова. Он не скрывал своей ненависти к власти большевиков, а также своих левоэсеровских взглядов. Так, почти пародийно, если сравнить с июлем восемнадцатого, закончилась история последней дружины идейных борцов за свободу революционного грабежа.
Три гудочка прогудело, Все на фабрику идут. А чекисты в это время Все облаву ведут…
Если деяния Леньки Пантелеева и его последователей в сознании народа, пусть и ошибочно, ассоциировались с романтикой и неким благородством, то вот московского убийцу-садиста Петрова-Комарова в народе называли не иначе как монстром и зверем в образе человека. |
