– Полшестого, – ответил Лео, аккуратно поставил мартини на стол и сел. – Я еду в Бей, обещал Риджине быть к ужину. – Ты точно в норме? – Вечно он такой серьезный, озабоченный.

– Пока я здесь, со мной ничего не случится, – заверил его Джек. – Вот если выйду из бара, могу и под машину угодить.

– Тебе завтра ехать в Карвиль. Не забыл?

– Жду не дождусь.

– Я подъеду к семи. Будут читать розарий по твоему другу Бадди. Священник из Кеннера, из прихода Божьей Матери Заступницы.

– Об этом он всегда мечтал, – подхватил Джек. – Чтоб розарий читали.

– Да! – спохватился Лео. – Мне еще раз звонила сестра Тереза Виктория из Карвиля. С тобой поедет кое‑кто еще, хочет проводить умершую. Составит тебе компанию. Ты же не будешь против, а?

– К черту, Лео! – буркнул Джек. – Ты ведь знаешь, не умею я говорить с родственниками, они же не в себе. Хочешь, чтобы я ехал сто пятьдесят миль и обратно и всю дорогу ломал себе голову, что бы такое сказать в утешение. Господи Иисусе – ни пошутить, ни посмеяться. На кладбище их провожать – еще куда ни шло, тут и говорить ничего не надо. Некоторые родственники к тому времени вроде как даже облегчение испытывают. Вот черт!

Лео отпил из бокала и спросил:

– Ты все сказал? – И отпил еще глоток. – Это не родственница, а сестра, в смысле – монахиня. Она подобрала эту девушку там, в Никарагуа, привезла сюда на лечение. Я как раз возился с твоим приятелем, когда позвонила сестра Тереза Виктория. Она куда‑то торопилась, быстро мне все сказала и повесила трубку.

– Так я за монахиней еду? В смысле, померла‑то монахиня?

– Слушай внимательно, – повторил Лео. – Умерла молодая женщина из Никарагуа, двадцати трех лет. Я записал ее имя, блокнот лежит на стойке в бальзамировочной. Имя этой монахини, которая поедет с тобой, сестра Люси. Тоже записано. Дошло?

– От чего она умерла?

– От чего бы ни умерла, это не заразно. Ясно тебе? Завтра в час ты заедешь за сестрой Люси в миссию Святого Семейства на Кэмп‑стрит. Знаешь, где это?

– Где бесплатная кухня.

– Вот именно. Она тебя ждет.

– Если не о чем будет с ней говорить, почитаем розарий.

– Ради бога. – Лео допил последний глоток. – Ты в норме?

– Полный порядок.

– Не забудь. В час дня.

– Нет проблем.

– Лучше бы тебе посидеть нынче дома.

– Все еще беспокоишься за меня?

– Твой приятель лежит у меня на столе в бальзамировочной, а ты уже допился до чертиков. В честь кого «Сэзирак», в честь Бадди или Хелен?

Джек улыбнулся, расслабленно, успокоенно. Это был его любимый бар, здесь он мог провести остаток дня, потихоньку отхлебывая из бокала. За окном идет дождь, темнеет – можно сказать, созданы все условия.

– Тебе хочется спросить меня о Хелен, верно? – пошел он навстречу Лео. – Что я почувствовал, снова увидев ее? Тебе до смерти хочется об этом узнать, да?

– Я тебе уже сказал, – ответил Лео. – Мне не понравилось, когда я об этом услышал.

– Тогда тебе будет приятно узнать, что сердце мое не дрогнуло при виде ее.

– Сердце? А как насчет других частей твоего тела?

– Очарование ушло, – покачал головой Джек. – Она завила волосы, это уже совсем не то. Но знаешь что, Лео? Как она пахнет, ммм! Я знаю, это очень дорогие духи, я как‑то стащил такие с туалетного столика в отеле «Пибоди» в Мемфисе и подарил Морин.