Он вытирался, когда зазвонил телефон. Фэтс снял трубку. Гэс не слышал, о чем шел разговор. А когда вышел из ванной, Фэтс стоял у телефона, потупив глаза. Потом, набрав воздуха в легкие, сказал просто и без обиняков:

— Она... ее нет.

— Нет? Что ты имеешь в виду — “ее нет”? — закричал Гэс.

— Она исчезла из больницы. Видели лишь, как она садится в такси. Наверное, у нее были с собой какие-то деньги. Но как она проскользнула мимо всех незамеченной — никто не понимает.

Гэс принялся лихорадочно одеваться. Куда она могла отправиться? Куда? Трудно было поверить, что она отправилась к своим поставщикам наркотика, но пути наркоманов неисповедимы. Кто может предсказать, что придет в голову, одурманенную наркотиком? Каждому свое, и да поможет нам Бог!

И тут Гэса осенило: он догадался, куда она отправилась.

Гэс взглянул на часы. Без десяти девять.

— Вызови такси, Фэтс, срочно!

— Хорошо. А куда мы едем? — спросил Фэтс, уже держа трубку возле уха.

— Карнеги-Холл.

Фэтс в крайнем недоумении уставился на Гэса. После небольшой паузы он сказал неожиданно охрипшим голосом:

— Если она выйдет на сцену, это убьет ее. Врач сказал, что после всех лекарств, которые в нее накачали, у нее очень ослабло сердце, и ей даже ходить нельзя!

— Если ей что-нибудь втемяшится в голову, ее не остановишь. Она так ждала этого концерта, — сказал Гэс.

Когда через пять минут они вышли из гостиницы, такси уже ожидало их у входа. Фэтс сказал водителю, куда ехать, пообещал щедрую плату и попросил ехать как можно быстрее. Взвизгнули шины, и машина помчалась по улицам Нью-Йорка.

— А у вас есть билеты? — спросил, водитель, когда они проезжали на большой скорости по Парк Авеню.

— Нет, но мы все-таки попробуем попасть в зал, — сказал Гэс.

— У входа стоит большая толпа. Билетов нет не только на сидячие, но и стоячие места.

Вскоре машина подъехала к бордюру около внушительного здания, выложенного гранитом. Расплатившись, Гэс и Фэтс вылезли из машины и бросились к огромным дверям, возле которых стояла большая толпа. Широкоплечий Гэс и кругленький, толстенький Фэтс проталкивались к дверям. Полицейские пытались успокоить людей, которые напирали и требовали впустить их внутрь.

Гэс протолкался к дверям, у которых стоял человек в смокинге и устало повторял:

— Билетов нет, билетов нет. Все места заняты. Нет даже стоячих.

Гэс приблизился к человеку в смокинге вплотную и, незаметно засунув пятьдесят долларов ему в руку и глядя страшными глазами, шепотом потребовал два билета.

И два билета будто чудом оказались в руке Гэса, а человек в смокинге продолжал повторять нудным голосом:

— Билетов нет, билетов нет, вход только по билетам. Потом беспокойно и пристально оглядев толпу, стоявшую перед ним, он остановил свой взгляд на Гэсе и Фэтсе и спросил громким голосом, будто читал монолог со сцены:

— А у вас есть билеты, сэр?

— Есть, есть, — ответил Гэс, размахивая билетами.

— Прекрасно. Хорошо, что вы позаботились о билетах заранее, — театрально громко сказал билетер, улыбаясь и обводя глазами сердитую и разочарованную толпу. — Предусмотрительность всегда вознаграждается.

Билеты оказались только входными, но места в зале, где можно было бы хотя бы стоять, уже не было.

— Этот парень у дверей загребет себе сегодня целое состояние, — сказал Фэтс.

Ответ Гэса потонул в громе аплодисментов — огромный золотистый занавес стал подниматься, и Гэс с Фэтсом, стоя на цыпочках, пытались рассмотреть, что происходит на сцене.