Дортмундер остановился и хмуро уставился на Келпа.

— Мы с тобой дружим достаточно давно, чтобы я знал — если ты приходишь с наводкой на дело, то с ним что-то не так.

— Это нечестно!

— А я и не говорю, что честно.

Дортмундер уже собрался было идти дальше, но тут Келп быстро произнёс:

— В любом случае, это не моя идея. Ты знаешь, что у меня есть племянник Виктор?

— Нет.

— Бывший сотрудник ФБР. Разве я никогда тебе о нём не рассказывал?

Дортмундер пристально посмотрел на Келпа.

— У тебя есть племянник, который служит в ФБР?

— Раньше служил. Он ушёл в отставку.

— В отставку, — повторил Дортмундер.

— А, может, его уволили, — пожал Келп плечами. — Там у них был какой-то спор насчёт «кодового» рукопожатия.

— Келп, я сейчас на поезд опоздаю.

— Я тебя не разыгрываю! Я-то здесь при чём, ей-богу! Виктор несколько раз подавал докладные, что в ФБР надо ввести кодовое рукопожатие, чтобы агенты могли узнавать друг друга на вечеринках и в разных других местах, но с ним не согласились. Вот он и уволился. А, может, его просто выперли с работы. В общем, что-то вроде этого.

— И такой человек предлагает идею?

— Послушай, он работал в ФБР, прошёл все тесты и всё такое прочее, так что не думай, он не псих. Он окончил колледж, и всё такое.

— Но он хотел ввести кодовое рукопожатие?

— Все не без греха, — резонно заметил Келп. — Слушай, я хочу, чтобы ты с ним встретился и выслушал его. Виктор тебе понравится. Приятный парень. И, говорю тебе, дело верняк.

— Меня дома ждёт Мэй, — сказал Дортмундер, чувствуя, что начинает сдаваться.

— Я дам тебе монетку, чтобы ты ей позвонил, — успокоил его Келп. — Да брось ты, не упрямься! Ну? Что скажешь?

— Только одно — что я совершаю ошибку.

Дортмундер повернулся и направился назад к машине. Через секунду его нагнал Келп и с довольной улыбкой зашагал рядом.

На ветровом стекле «торнадо» красовалась штрафная квитанция за стоянку в неположенном месте.

Глава 4

— Ни с места, всем стоять! — прорычал Виктор. — Это ограбление.

Нажав кнопку «стоп» маленького кассетного магнитофона, он перемотал плёнку назад и вновь включил его на воспроизведение.

— Ни с места, всем стоять! — прорычал магнитофон. — Это ограбление.

Виктор улыбнулся и, положив его на рабочий стол, взял два других магнитофона. Они тоже были маленькими, размером примерно с туристскую фотокамеру. В микрофон одного из них Виктор пропищал фальцетом: «Как вы смеете!», а затем переписал эту фразу на второй магнитофон, одновременно прибавив испуганное восклицание. Восклицание и фальцет были тут же переписаны с магнитофона № 3 на магнитофон № 2, и одновременно с этим Виктор густым баритоном добавил: «Осторожнее, ребята, они вооружены!» Постепенно, шаг за шагом, перегоняя запись с одного кассетника на другой, он составил сценку — перепуганная толпа реагирует на объявление об ограблении. Наконец, довольный полученным результатом, он переписал окончательный вариант на первую кассету.

Помещение, в котором творил Виктор, первоначально представляло собой гараж, но впоследствии было полностью перестроено и теперь походило на нечто среднее между сараем старьёвщика, мастерской по ремонту радиоприёмников и пещерой Бэтмена. Рабочий стол Виктора, заваленный звукозаписывающей аппаратурой, старыми журналами и прочим хламом, был придвинут к задней стене, полностью залепленной обложками старых бульварных журнальчиков — сначала аккуратно наклеенных, а затем покрытых тонким слоем лака.